— Фу, гадость! — буркнул за ее спиной Седой и огляделся, словно прикидывая, чем бы прибить мерзкую тварь.
— Крупный экземпляр, — проговорил Сергей, — но я таких уже видел, тут они не редкость.
— Ну, ты лентяйка, — сказал многоножке Рохля. И занес над ней палку.
Девушку передернуло. Никак она не могла привыкнуть, что люди убивают беспомощных созданий, не делающих им зла, просто забавы ради. Вот так же и с ней в свое время расправились… чуть не убили. С тех пор она особенно жалела всех бессловесных тварей. Куда больше, чем людей. В глазах защипало, она закашлялась.
Рохля тем временем, опустив палку, неожиданно осторожно подтолкнул извивающееся существо. Многоножка, наконец, перевалилась через рельс и мигом просочилась в трещину в стене.
У девушки снова защипало в глазах. «А он не такой уж идиот, как мне казалось, — подумала она. — По крайней мере, не злой».
Она знала, что за Спортивной туннели ведут к разрушенному метромосту. Но они свернули в боковое ответвление, постепенно уходящее вниз. По стенам стекала вода, под ногами струился ручеек.
— Глубоко прокопали, — негромко заметила она.
— Этот туннель под рекой проходит, — пояснил Сергей.
«Как странно», — подумала она. Она и не знала, что кроме верхних туннелей, существует еще этот. Так, значит, над ними сейчас река, толща воды? Ей стало не по себе. Сколько же усилий потребовалось, сколько людей понадобилось привлечь, чтобы прокопать такой ход? Ей хотелось спросить, кто и с какой целью это сделал, но сейчас не время было болтать. Когда они вернутся, тогда и спросит.
Если, конечно, к тому времени будет, у кого спрашивать.
— Говорят, раньше метро хотели под рекой пустить, — словно отвечая на ее невысказанный вопрос, тихо произнес Сергей. — Но потом вдруг был отдан приказ строительство заморозить, а туннели метро провести через мост. А этот туннель все же успели прорыть, и он тоже ведет на ту сторону.
И тут Седой остановился. Ход упирался в запертые железные ворота.
Седой пошарил по стене сбоку, нашел кнопку звонка. Нажал.
Все замерли на месте. Как будто действительно ждали, что сейчас им откроют с той стороны.
Но все было тихо. Седой нажал еще раз. Потом еще. Потом поднял обломок кирпича и постучал в ворота — громко и требовательно. Раз, другой.
— Не надо, — вдруг раздался негромкий голос сзади. Принадлежал он, как ни странно, сталкеру Ермолаеву, который в течение всего пути почти ни слова не проронил. В голосе было отчаяние и какой-то детский страх.
— Ты что это, Ермолаев? — удивился Седой.
— Не надо, — умоляюще повторил военный. — Откуда ты знаешь, кто может нас ждать там? Я чувствую — людей там нет. Тогда зачем мы стучим? Нас могут услышать другие.