Объяснительная записка Дмитрия Глуховского.
Есть в числе «три» какая-то гармония. Троица, Троя, русская тройка, «ноль-три»… В мифах, в религии, в реальной жизни — от этого числа веет необъяснимым волшебством. Оно самодостаточно — потому что содержит в себе самое главное — начало, продолжение и конец, оно неколебимо, потому что на трех своих составных частях зиждется как на трех точках опоры. Тренога, третий срок, трояк в школе — как последняя надежда на выживание… Трилогия.
Любой фильм делится — по законам театральной драмы, сформулированным древними греками, — на три акта. Завязка, кульминация, развязка. Те же части есть и в романах. И когда история слишком эпична, слишком велика, чтобы уместиться в одной книге, она, бывает, захватывает сразу три.
Андрей Дьяков, Сергей Антонов, Андрей Буторин, Дж. P. P. Толкиен, Денис Шабалов… Все они мыслят трилогиями. И Анна Калинкина отныне присоединяется к сей достославной плеяде.
Третья часть позволяет поставить точку в истории. Третья часть нужна, чтобы исправить ошибки молодости, допущенные в первых двух. Чтобы учесть пожелания читателей и чтобы уесть критиков. Чтобы самим уже утомиться от своих героев и читателей ими утомить. Чтобы завершить конструкцию, придав ей искомую самодостаточность и стабильность. И кстати, трилогии лучше смотрятся на книжной полке, хотя кого это интересует в век пиратских электронных библиотек.
В общем, любого желающего написать трилогию во «Вселенную Метро 2033» мы всячески привечаем, потому что мы — за космическую гармонию двумя руками. Даже тремя.
Я серьезно. А насколько серьезно, вы можете узнать на сайте Metro2035.ru
Привет.
Женщина стояла, стараясь не шевелиться. Дуло пистолета упиралось ей в затылок.
— Ты пойдешь с нами. Ты хорошо меня поняла?
— Да, — выдохнула она почти беззвучно.
— Не слышу.
— Да, — повторила она громче. Обстановка не располагала к спорам. Вот дрогнет палец этого психа на спусковом крючке — и все кончено. Не то чтоб она так уж держалась за жизнь, но все же обидно погибать по глупости.
Пожилой мужчина в камуфляже, чуть помедлив, опустил пистолет. Она, не глядя на него, потерла затылок в том месте, где все еще ощущала прикосновение металла.
Ничего. Она еще расквитается с ним потом. Не стоило ему так себя вести.
И что самое противное — никто из обитателей станции Фрунзенская внимания на эту сцену не обращал. Исхудавшие люди в потрепанной военной форме проходили мимо, словно такие разборки были для них в порядке вещей. Делали вид, что ничего не замечают, предпочитали не вмешиваться. Поблизости, правда, крутился какой-то шустрый тип, но вряд ли за тем, чтобы вступиться за нее.
