Я вернусь к тому моменту, когда я выступал на сцене в «Детище» под Verve – «Горькая, сладкая симфония» назывался тот трек. Мне нравилась эта композиция, близкая мне по духу: сильная и наглая, открытая и дерзкая, под нее я работал на шесте. Мне было все равно, что об этом думают другие люди.
На мне была белая прозрачная рубашка, естественно расстегнутая, черные обтягивающие шорты и белый бандаж, который высовывался из-под них. Если честно, то я не чувствовал себя униженным или шлюхой. Я себя продаю? Нет. С виду оно может так и выглядело, но внутри я себя так не ощущал. Да и откуда взяться подобным ощущениям, я же в этот грязный мир окунулся совсем недавно и воспитан был в обычной культурной семье, где были свои традиции и уставы, которые я чтил и уважал. Просто у меня так сложилось, что на каком-то моменте своей жизни я попытался сам сделать свою судьбу, да и некому мне было помочь и показать, направить. Но, даже решившись на такую работу, я оставался самим собой и молился, чтобы в дальнейшем так и было.
Не успел я дойти до гримерки, как меня догнал менеджер Тишка. Выглядел он чрезвычайно запыхавшимся, как будто марафон пробежал:
– Слушай, ведь это ты только что танцевал внизу?
Я слегка насторожился:
– Ну, я! А что?
– Да ничего, просто у тебя приват.
– Что это такое?
– Ты не знаешь, что такое приват-танец? Это очень просто, надо станцевать одну песню клиенту.
– И чего?
– Что и чего?
В этот момент Тишкины маленькие крысиные глазки стали побольше и подурнее.
– Если ты не знаешь, то это хорошо оплачивается. Каждый такой приват стоит полтинник Грина, а ты получаешь девятьсот рублей чистыми.
– Неплохо, и что? Просто танцуешь, да? А никто приставать там, надеюсь, не будет?
– Да кому ты нужен? Все, давай готовься, я тебя позову.
Девятьсот рублей за песенку – это прикольно, решил я.
В гримерке я встретил Валерку, он был весь взмыленный и обтекал потом.
– Ты чего такой мыльный, со сцены, что ли?
– Да сейчас колбасился полчаса, тема была суперская.
– Понятно, это круто.
Тут радостный Валерка приблизился к моему уху и шепотом сказал:
– Я ща такую телку жарил в лабиринте, ну просто бомба.
Теперь я понял, почему он так улыбался.
– Ну, это классно, телка – это всегда хорошо!!!
И тут у меня как-то само собой вырвалось:
– А ты ее что, за лавешки отымел?
Тут он немного смутился, но не обиделся.
– Да нет, без денег, я просто безумно захотел. Да она сама ко мне подошла, когда я на сцене работал, штуку засунула.
И он показал мне мокрую смятую тысячную купюру.
– После того как засунула, прошептала, что хочет узнать меня поближе, я ее взгляд поймал, она все пялилась на мой член, ну а после колбасы я к ней подошел и, прикинь, она меня за руку буквально повела в лабиринт.