– Конечно, согласна! – с восторгом закричала девица и опять бурно заворочалась.
– Цыц! – брезгливо бросил ей Фалеев. – Тише. Слушай дальше, – девица замерла. – Единственный нюанс! – Фалеев отщёлкнул, не глядя, куда-то в сторону недокуренную сигарету и, повернув голову, встретился глазами с лежащей рядом обнажённой красивой девушкой. Трогательной и наивной, как на рекламном плакате. "Покупайте тампаксы!" – Тебя не смущает, что при таком раскладе, если всё здесь, – он сделал паузу и окинул выразительным взглядом громадную, помпезно убранную спальную комнату, – будет, как наяву, секс и всё прочее, то это будет фактически измена? Ты мужу фактически рога наставлять будешь. Пусть и в другом мире.
– Но это же сон, – неуверенно пробормотала девица и через секунду заулыбалась широко, словно поняла, что её разыгрывают и в чём именно состоит шутка. – Сон же просто! А во сне всё можно. Чего ты меня прикалываешь?
– Какой же это сон? – тихо ответил Фалеев. – Если всё здесь, как наяву. Ты что, не знаешь, как во сне бывает? И как здесь? Это другой мир просто. Столь же реальный. Это всё равно фактически, как если бы я предложил тебе трахаться, гарантируя, что муж никогда ничего не узнает. А ты согласилась. Разве нет?
– Ничего подобного! – решительно запротестовала девица и упрямо замотала головой. – Это сон. А во сне всё можно, – видно было, что она выбрала для себя позицию и сбить её теперь с этой позиции будет очень непросто.
– Ладно! – вздохнул Фалеев и откинулся назад на подушку. – А мужу своему ты расскажешь? Об этом "сне"? – после паузы безразличным тоном поинтересовался он. – А?
– Конечно, нет! – негодующе фыркнула лежащая рядом молодая женщина. Молодая жена. Верная и страстно и горячо любящая. Своего молодого мужа. Будущая мать. – Что за чушь! Зачем? С какой этой это стати?!
8.
Фалеев стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел вниз, на шустро снующие туда-сюда автомобили, на спешащих куда-то с озабоченным видом людей. Людишек. Человечков. Человеческую пыль. Плесень. ОНО! Миллионы ОНО!! Презрение, которое он к ним, к людям, испытывал, было безгранично.
Ничего нет! – с безнадёжностью думал он, чувствуя, как образовавшаяся с некоторых пор зияющая пустота в душе всё разрастается и разрастается и скоро, наверное, уже поглотит всё. – Ни любви, ни верности, ни чести, ни дружбы. Ни-че-го. Женщины – просто самки, мужчины – полные ничтожества. Тварь играет в человека. Людишки играют в людей. Бабы – в настоящих женщин, трусы и слюнтяи – в настоящих мужчин. В действительности же!..