Утром за завтраком завожу разговор об Одессе.
— Слыхал, что с грузинскими ребятами дружим? — обращаюсь к Руслану, следя за тем, как он тонкими ломтями нарезает хлеб. — Так вот, в следующее лето собираемся к ним в гости. Морем, конечно: Одесса — Батуми. Поедешь?
Ироническая улыбка. Неужели догадывается, что я откуда-то знаю о его расспросах?
— Так что? Поедешь с нами или не поедешь?
Руслан упорно хранит молчание.
Где мне найти такое слово, чтобы заставить этого противного мальчишку заговорить? Хотя бы шевельнулся!..
— Вы не очень любезны, сеньор…
— Ла-а-а-дно, — протягивает он неохотно. — Поеду, раз надо.
— Обойдёмся как-нибудь без жертв, — парирую и после небольшой паузы добавляю разочарованно. — До сих пор я думала, что ты любишь море.
Я знала, Руслан за свою короткую жизнь уже успел побывать чуть ли не на всех морях. Его родные грелись на солнышке, а он, стоя по щиколотки о иоде (дальше бабушка ему не разрешала), индол лишь далёкий горизонт, где медленно, едва заметно двигались крохотные, будто вырезанные из картона, кораблики. Сколько раз он уходил с ними в открытые водные пустыни! Он был и капитаном, и гарпунёром, и сигнальщиком, и радистом. Но именно в эти счастливые блаженные минуты слышался крик: «Хватит! Выходи, простудишься!» «Ух и злился же я, Галя!» — признавался Руслан, сжимая кулаки.
— Перед ней извинюсь, — объявляет неожиданно мальчик.
— Не «перед ней», а «перед Оксаной Ивановной», — делаю ему строгое замечание. — И неплохо было бы в присутствии всего класса.
Он мнётся, переступает с ноги на ногу.
— Что, храбр трус за печью? Кстати, о гоноре. На днях Павел Власович в разговоре с одним учителем немного погорячился, наговорил всячины. Опомнился, пришёл в учительскую и тут же при всех извинился… Вот так!
Руслан, не подымая головы, как никогда шумно сопит. Терплю, замечания не делаю. Напротив, радуюсь: он извинится перед Кулик, притом публично! Долго будет сопеть и перед тем, как произнесёт слова извинения, и после, за партой. Ещё бы, он так не любит свою учительницу! Какую непростительную ошибку я совершила, боясь обидеть Оксану! В четвёртом «Б» Руслан вёл бы себя совершенно иначе. Теперь уже поздно…
Выражение его лица вдруг становится мягким, озабоченным.
— Галка, а… пенёнзы? — задаёт он вопрос, прикрывая за собой калитку. — Для поездки где пенёнзы взять?
«Пенёнзы» — слово из лексикона нашего прораба», — отмечаю про себя и торжествую: деловой» трезвый вопрос! Мой сорванец теперь знает счёт деньгам! Он, фактически он ведёт наше домашнее хозяйство. Бегает и магазин, знает, какие продукты у нас есть, каких не хватает и что нам не по карману. Я воспитываю в нём не жадность, а бережливость к трудовой копейке, учу его понимать, что есть безрассудные траты.