Она скрестила руки на груди.
“О, так у вас есть кое-что общее.”
Перед глазами возникла красная пелена, и в ту же секунду во мне поднялась ярость. Я глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя.
“Ты назвала меня насильником?”
Эбби ненадолго задумалась, и ее сомнение растопили всю мою злость. Она была единственной, кто мог так влиять на меня. В любой другой раз, когда я злился, я обязательно что-нибудь или кого-нибудь избивал.
Я никогда не бил женщину, но наверняка не пожалел бы грузовика, стоявшего возле нас.
“Нет, я просто зла на тебя!” сказала она, поджав губы.
“Я выпил, понятно? Твоя кожа была слишком близко. Ты красивая и так восхитительно пахнешь, когда потеешь. Я поцеловал тебя! Извини! Можешь расслабиться!”
Мой ответ заставил ее остановиться, и уголки ее рта приподнялись.
“Ты считаешь меня красивой?”
Я нахмурился. Что за глупый вопрос.
“Ты сногсшибательна, и знаешь об этом. Чего улыбаешься?”
Чем сильнее она старалась сдержать улыбку, тем сильнее улыбалась.
“Ничего. Идем.”
Я усмехнулся и покачал головой.
“Что…? Ты…? Да ты просто заноза в заднице!”
Она до ушей улыбнулась моему комплименту и тому факту, что я превратился из психованного до смешного меньше, чем за пять минут. Она пыталась перестать улыбаться, и это, в свою очередь, заставило улыбнуться меня.
Я обвил свою руку вокруг ее шеи, благодаря Бога за то, что просто поцеловал ее.
“Ты сводишь меня с ума. Ты ведь знаешь это?”
Поездка домой прошла спокойно, и, когда мы, наконец, приехали в квартиру, Эбби прямиком направилась в ванную, где включила душ. Мой разум был слишком затуманен, чтобы хватило сил копаться в ее дерьме, так что я достал для нее свои боксеры и футболку.
Я постучал в дверь, но она не ответила, поэтому я просто зашел, положил все на раковину и вышел. В любом случае, я не знал, что ей сказать.
Она вошла, утопая в моей одежде, и упала на кровать, с остатками той же улыбки на лице.
Я посмотрел на нее, а она уставилась на меня явно заинтересованная в том, о чем я думал. Беда была в том, что я сам не знал, о чем думал. Ее глаза медленно путешествовали по моему лицу до губ, и тогда я все понял.
“Спокойной ночи, Гулька,” прошептал я, отворачиваясь и ругая себя, как никогда прежде. Хотя она была очень пьяна, я не собирался этим пользоваться. Особенно, после того, как она простила меня за устроенное с Меган шоу.
Эбби несколько минут поерзала, после чего, наконец, вздохнула и приподнялась она на локтях.
“Трэв?”
“Да?” спросил я, не двигаясь.
Я боялся, что, если посмотрю в её глаза, все разумные мысли вылетят в окно.
“Я знаю, что пьяна, и мы совсем недавно ужасно поскандалили, но…”