— Мне хотелось бы знать, мисс Дарлей, чем бы вы предпочли сейчас заняться?
Даже не поинтересовавшись, кто обращается к ней, девушка промолвила:
— Я хотела бы взлететь к звездам и оттуда нырнуть в серебряную глубь вод.
Она произнесла эти слова очень тихо, потом, не дождавшись ответа, обернулась и увидела стоявшего совсем близко герцога. Ей показалось, будто взгляд его был каким-то странным. Некоторое время он просто смотрел ей в глаза, а когда наконец заговорил, в его голосе ей послышалась легкая насмешка.
— Я рад, что вам нравится у меня.
— Ваш дом… восхитителен!
— И я надеюсь, что он идеально подходит мне?
Теперь Катрине было уже ясно, что герцог подсмеивается над ней. Откуда ей было знать, что именно это говорили ему все бывавшие здесь когда-то женщины. Он слышал эти слова уже тысячу раз с тех пор, как стал владельцем Линда.
Но к его немалому удивлению, Катрина снова подняла глаза к небу.
— Я не уверена, — сказала она так, словно говорила сама с собой, — что это самое подходящее окружение для вас.
— Что вы хотите этим сказать? — удивился он.
— Возможно, я ошибаюсь, но мне легче представить вас на фоне заснеженных Гималаев или под палящими лучами солнца в бескрайней пустыне.
Катрина сама не понимала, что заставило ее сказать это. Вероятно, сама не отдавая себе в этом отчета, она снова прибегла к помощи своего «третьего глаза», чего делать никак не собиралась.
Герцог замер от удивления, потом отрывисто спросил:
— Кто рассказывал вам обо мне?
— Никто, — поспешно ответила Катрина. — Мне жаль, если я допустила… бестактность, но вы задали вопрос, и я сказала то, что думала.
— Как раз это меня и удивило.
Он хотел было спросить Катрину, что означали ее слова и что она имела в виду, но в этот момент дверь гостиной открылась и дворецкий, обращаясь к герцогу, произнес:
— Граф и графиня Калвертон, ваша милость!
На мгновение герцог окаменел. Потом, сделав над собой усилие, пошел навстречу Анастасии.
Она была необычайно хороша в отделанном соболями дорожном костюме и украшенной перьями шляпке.
— Мой дорогой герцог! — воскликнула она, протягивая к нему обе руки. — Простите нас за опоздание, но муж никак не мог выехать из Лондона раньше.
Она одарила его очаровательной улыбкой.
— Я рассказала ему о вашем любезном приглашении, и он очень вам признателен, поскольку завтра утром ему нужно быть на выставке в Бакингемшире, и ему пришлось бы выехать из Лондона ни свет ни заря.
Анастасия сжала его пальцы, словно для того, чтобы не дать ему возможности возразить. Только герцог собрался было воспротивиться и попытаться дать отпор, как вмешался граф: