Макс бросил взгляд на Оливию. Морщинка на лбу стала глубже, и он подавил в себе желание разгладить ее кончиком пальца.
Леди Стрэтфорд встала, а за ней и остальные дамы. Джессика пригласила леди Фенвик к ним на чай в ближайшие дни. Предложение было принято с милой улыбкой.
По пути домой Макса не оставляло чувство, что неожиданные опасности, о которых говорила леди Фенвик, были каким-то образом связаны с ее мужем. Дай Бог, чтобы он ошибался.
Пока элегантный дом Фенвика не скрылся из виду, все шли молча. Первой заговорила Джессика:
— Я буду ей хорошей подругой. Мне кажется, леди Фенвик очень в этом нуждается.
Макс кивнул, он не мог с этим не согласиться.
Стояла невероятно теплая погода, и Оливия просидела весь день на скамейке в галерее под зонтиком, чтобы, защититься от солнца. Она наблюдала за тем, как другие играли или, скорее, пытались играть в теннис на старом корте, сооруженном в поместье почти триста лет назад в честь визита в Стрэтфорд-Хаус короля Генриха VIII.
Корт был длинным и узким, огороженным высокими стенами, но без крыши. Одна стена была частично разрушена, а из-за неровности земли мячи отскакивали не в ту сторону, но Джонатан был твердо намерен со временем отремонтировать стену и выровнять поле. А пока это не мешало ему наслаждаться игрой, тем более что он купил новые сетку, ракетки и мячи вскоре после своего приезда в поместье.
Джессика и Феба старались изо всех сил, хоть никогда раньше не играли в теннис. На Антигуа никто не знал об этом виде спорта, так что отсутствие у девушек опыта в сочетании с неровным полем и полуразрушенной стеной вызывало всеобщий смех. Игра больше состояла в том, чтобы бегать за мячом, а не отбивать его через сетку.
Игра Джонатана и капитала Лэнгли была намного лучше по сравнению с игрой сестер. А Макс… Он был слишком массивным для игры маленькими мячиками, хоть и уверял, что время от времени играл в теннис, когда учился в Кембридже.
Оливии хотелось бы попробовать, но она знала, что ее сестры и Джонатан будут возражать, а если все же неохотно разрешили бы, то были бы слишком заботливыми и только смущали бы ее. Оливия не хотела такого сверхвнимания, тем более в присутствии их гостей.
Она уже давно свыклась с мыслью, что ее семья твердо уверена, будто она непременно заболеет, если переутомится физически. Но Оливия не была с этим согласна. Однажды, когда ей было четырнадцать лет, будучи в особенно бунтарском настроении, она провела эксперимент: ночью, когда все спали, Оливия вышла из дома и целый час без остановки пробегала вокруг плантации. И хоть ее рубашка от пота прилипла к телу, эта пробежка несказанно ей понравилась. На следующий день Оливия чувствовала себя так же хорошо и не заболела.