— Не волнуйся так. Мы не оставим тебя в одиночестве: мы с сестрами обязательно будем навещать тебя в Броктон-Холле.
Беатрис улыбнулась.
— Но знаешь… ты могла бы его бросить, — тихо сказала Джессика.
— Ты сошла с ума, Джессика. Я не могу его оставить!
— Почему не можешь?
— Он мой муж.
Он негодяй и избивает женщин. Он тебя не заслуживает.
— Нет, я не могу. Моя семья будет опозорена…
— Это не твоя вина!
— Но я буду обесчещена…
— Ерунда. Обесчещен будет он.
Неожиданно Беатрис схватила обе руки Джессики и сжала их.
Ах, Джессика, ты никому ничего не расскажешь, ведь так? Обещай, что никому не расскажешь. Иначе… О Господи, Джессика. — Беатрис начала рыдать.
Джессика заморгала. Она даже не думала скрывать все от своей семьи. Она всегда рассказывала сестрам все.
— Ты не хочешь, чтобы я рассказала своим сестрам? Но, Беатрис, они тебе помогут.
Беатрис закрыла глаза. Слезы ручьями лились по ее лицу.
— Я не перенесу позора, — простонала она. — Прошу тебя…
— Хорошо, — успокоила ее Джессика. — Я ничего не буду рассказывать, пока ты мне не разрешишь.
— Спасибо.
Джессика вздохнула.
— Ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом. — Она потянулась за своим ридикюлем. — Я принесла тебе несколько рецептов.
Джессика выложила перед Беатрис все рецепты и слушала, как та рассказывает об ингредиентах разных блюд и о способах их приготовления, но ее мысли были далеко.
Джессика Донован никому не позволит избивать ее подруг. Просто не позволит, вот и все.
Макс просто не мог поверить, что половина ноября уже прошла. С тех пор как он поцелован Оливию в тот дождливый день, время летело стремительно. Они часто проводили время вместе: читали книги в библиотеке, разговаривали в гостиной, играли в теннис, когда позволяла погода, хотя таких дней было немного. Но Макс больше ни разу не поцеловал ее. Но не из-за того, что не хотел, дело в том, что им не удавалось остаться наедине. Если бы это случилось, он непременно бы не удержался от того, чтобы не прикоснуться к ней.
Макс вошел в столовую для завтраков. Впервые со дня своего приезда в Стрэтфорд-Хаус он не застал там дам, сидящих за своим утренним шоколадом. Но там был Стрэтфорд. Он ходил взад-вперед у буфета, будто никак не мог решить, что выбрать на завтрак, в то время как Лэнгли говорил ему что-то тихо, но настойчиво.
— Что-то случилось? — спросил Макс, когда они замолчали и посмотрели на него.
Стрэтфорд вздохнул:
— Вчера вечером у Оливии был приступ лихорадки. За ней ухаживают сестры.
Черты лица Стрэтфорда заострились от беспокойства. У Макса сжалось сердце.
— Лихорадка? Она…