— Я уверена, что не теннис. Мы столько раз играли и даже в более холодную погоду, и ничего не случилось.
Очень хотелось бы знать причины, вызывающие лихорадку.
Макс наклонился к ней еще ниже, и Оливия закрыла глаза.
— Вы устали?
— Нет, — выдохнула она.
Макс коснулся губами ее рта, ожидая ответа на его действия. Оливия разомкнула губы и слилась с ним в поцелуе, заставившем ее сердце учащенно забиться. Незнакомые ощущения завихрились по ее телу, словно струйки сладкого дыма. Оливия глубоко вдохнула его мужской запах, так отличавшийся от женских ароматов, окружавших ее столько лет. Она ощущала его силу и твердость, хотя с ней он всегда был нежен. В нем удивительно уживались противоположности — сила и мощь с мягкостью и состраданием, что так нравилось Оливии.
Ее все больше захватывал этот поцелуй. Макс прикоснулся свободной рукой к ее щеке и, откинув пряди волос от ее лица, принялся гладить ее. Оливия чувствовала, как пальцы его большой ладони дрожат.
Скрипнули петли, и дверь открылась. Но даже этот звук, вернувший Оливию к реальности из сладких грез, не мог заставить ее отпрянуть от Макса.
Медленно, с громадным усилием Макс отодвинулся. Оливия открыла глаза и, оторвав взгляд от него, увидела стоявшую в дверях Серену.
Ладонь Макса соскользнула со щеки Оливии, и кровь прилила к ее лицу.
Макс поклонился:
— Миледи.
— Лорд Хэсли. — Голос Серены был чуть резче обычного.
Наступила неловкая пауза, после чего Серена вошла и закрыла за собой дверь.
— Мне, по-видимому, следует притвориться, что я ничего не видела.
Ничуть не смутившись, Макс улыбнулся и кивнул. Потом посмотрел на Оливию:
— Так до завтра?
Он все еще держал ее руку. Пожав ее на прощание, Макс вышел.
Серена дождалась, когда за ним закроется дверь, и села на освободившееся место.
— Ты чувствуешь себя лучше.
— Мм.
Смущение быстро прошло. Оливия принялась рассматривать рисунок на покрывале: на темно-зеленом фоне цвели розы.
Потом перевела взгляд на Серену.
— Ты намерена играть в старшую сестру, Серена? Будешь меня ругать?
Серена смотрела на Оливию, явно размышляя, как ей себя вести, и наконец ответила:
— Нет.
— Вот и хорошо. — Оливия подняла взгляд к потолку.
— Я знаю, что между тобой и лордом Хэсли возникла взаимная симпатия.
— Хм. Ты так это называешь? Симпатия?
— Я так думаю. По правде говоря, — сказала Серена, скрестив руки на груди, — я никогда этого от тебя не ожидала, Оливия.
— Я сама от себя этого не ожидала. — О, как ей нравится Максвелл Бьюкенен! Как ей нравятся его поцелуи. Она вздохнула. — Очевидно, я все-таки не святая, как оказалось.