Сломанные стулья и стол, расколотые зеркала. На полу валялись книги, вперемежку с осколками керамики и стеклянных ваз.
В комнате возвышались две фигуры — Кьяра и Фериас.
Женщина напоминала своей наготой демона. Стройное тело и развевающиеся волосы, крепкая грудь, гибкие упругие мускулы. Она стояла расставив ноги, сжимая протянутой рукой кинжал. Правитель острова был прижат её коленом. Униженный и оскорбленный, с синяком под глазом и свежими ранами на лбу. И всё же, хотя его шеи и касались остриё кинжала, оставляющее на белой коже кровавые следы, на губах играла безумная улыбка.
Дыхание Конана перехватило.
«Куда он попал?»
Инстинкты предупредил его и, укрывшись за дверными занавесями, варвар, затаясь, прислушивался.
— Я не доставлю тебе радость, умоляя о пощаде, — усмехался Фериас. — Пока не скажешь мне, какой дорогой вошла во дворец. Как ты это сделала?
— Охотно отвечу на такой вопрос, — Къяра схватила его за волосы и плюнула в лицо.
— Помнишь человека, попавшего к твоим рабам, которого завтра собирались принести в жертву? Я очень хорошо с ним поработала — переспала, поэтому соки моего тела и пота впитались. И последовала за этим ароматом, ставшим ещё сильнее, из-за специально подготовленных мазей, которыми я намазала варвара. Кроме того, оставила ему ожерелье, поэтому твои одурманенные собаки не заинтересуются им и не учуют. Ничто меня не остановит, я получу яйцо тролля.
— Дура, — сглотнул Фериас, от поднявшегося к кончику кадыка и остановившегося кинжала, — с острова не сбежать. Кто бы ко мне не подобрался, его обязательно прирежут, учует любой обитатель. Против численного превосходства не выстоять — они тебя убьют.
— Уверен? — вопросила она. — Служащий мне воин сбежит. Если я права — не в его характере терпеть и через мгновения он покинет тюрьму.
— Ты лжешь!
— И не подумала бы. Поверь, разрушить примитивное колдовство и вырвать узника из лап тумана не составило труда. Мне остаётся просто подождать. Я выскользну из дворца, увидев возникшую среди стражников неразбериху и беспорядок. Уйду через потайной ход, начинающийся над тюремной лестницей и скрытый за старой картиной. Твои примитивные ухищрения не остановят — недооцениваешь меня.
Он скривился.
— Что? — её губы сузились веселой улыбкой. — Удивлён тем, что мне известны пути отхода? С этим ничего не поделаешь. Раньше, чем ваши рабы поймут, что произошло, я исчезну в тумане, проберусь в порт и вскочу на лодку.
Ругался не только Фериас, но и Конан.
«Так вот оно что! Его использовали как приманку. Къяра издевались над ним. Едва его втащили внутрь, то чуть не убили, приговорили к пытке. Однако она излечила вовремя и всех перебила. Показалось, или из коридора к нему приближаются встревоженные голоса?»