— Поработаешь — и выпишем. А нет — будешь бегать за харчами в «Светлый путь». И вообще лучше ты со мной не ссорься. Все сегодня на работу вышли. Неужели ты хуже других?
Направился в поле и Антон Ельников. И, неожиданно даже для самого себя, оказался неплохим работником, никак не хуже других. Два дня походил за бороной, потом перешел на культиватор, потом на сеялку. Всего десять дней проработал на посевной парикмахер — посвежел, загорел, бородой оброс. В азарт даже вошел, работая с одним из лучших сеяльщиков колхоза, Михаилом Шаталовым. Чуть-чуть на первое место не вышли. Аникеевы только не пустили.
Вот тебе и левша!
А впоследствии, занимая клиентов разговором, Ельников стал часто употреблять такую фразу:
— Намереваюсь сменить профессию, поскольку у меня больше склонности к физическому труду, нежели к умственному.
4
Был обеденный час. Высоко стояло солнце. Над полями струился воздух, насыщенный испарениями земли. Наискось тянулись к небу дымы бригадных костров.
Расположившись прямо на земле, вокруг артельных плошек, чинно и неторопливо люди ели суп. Правда, не все с хлебом, некоторые прикусывали картошкой.
На приварок колхоз выделил для посевной несколько баранов, отпустил пшена, картошки. Но хлеба оставалось только для детского сада и больницы.
Колхозники обедали, но основные работы — пахота, боронование и сев — не прекращались ни на час, ни на минуту. Народу сегодня было достаточно, и на обед один заменял другого. Лошадей подкармливали в борозде.
— Мое звено нынче получит только одной премии полтораста пудов зерновых, как не больше, — говорила в одной группе обедающих Дуся Самсонова.
— Врать — так уж до тысячи! — усомнился немолодой колхозник Василий Степунов и звучно схлебнул с ложки суп.
Другие рассмеялись, но Самсонову это не смутило.
— Если нет, вот при всех говорю, — осенью приходи, товарищ Степунов, и забирай у меня десять пудов. Хочешь ржи, хочешь проса. Даю честное комсомольское!
— Рожью, Василий, бери. Пшена-то и на огороде насобираешь, — посоветовали Степунову.
А он, явно заинтересованный таким разговором, даже жевать перестал. Не отрываясь, смотрел на Дусю. Долго смотрел. Потом сказал:
— И приду. Сегодня же бабе прикажу два чувала припасти.
— Но уж если звено получит полтораста пудов премии — с тебя пуд! Такой уговор. — Самсонова говорила очень серьезно. Только в глазах ее то появлялись, то пропадали озорные чертенята.
— Вот тебе так! — Тут уж все приостановили еду. Интересно все-таки. — Да что ж ты, Дарья, в два горла есть собираешься, что ли? С колхоза полтораста получишь да со Степунова пуд. Не давай, Василий!