— Смотри, Хатарис, звезда падает.
— Ой, где?
— Вон, такая большая.
— Как я люблю смотреть на падающие звезды, на звезды вообще. Они здесь почему-то ярче и больше, а вот в Алатарисе звезды были не такие блестящие.
— Это потому, что вы пускали в небо слишком много огней.
— И что? Это могло как-то подействовать на яркость звезд?
— Вы своими огоньками хотели затмить сияние звезд. Но звездный свет нельзя приглушить или потушить. Дым от фейерверка затуманивал ваши глаза слезами, и вы почти уже не видели звездного неба. Но это означало только то, что глаза от дыма плохо видели, а не то, что звезды на небе потухли.
— Борнахи, ты гений! Если я тебе мешаю, то могу попробовать уснуть. Но сначала я посмотрю на красоту. Хорошо?
— Конечно, Хатарис. Я, собственно, тоже сейчас смотрю на красоту — на Млечный путь, на лунную дорожку в океане. Красота возвышает мысли и возвеличивает душу человека. Она заставляет наши души стремительно подниматься вверх, лететь все выше и выше, к самым далеким звездам. Скажи, Хатарис, чего ты хочешь сейчас больше всего?
— Мне хочется быть птичкой. Я бы сейчас так и полетел, как птица.
— Так низко?
— Что?
— Я спрашиваю, тебе хочется летать так низко, как птица?
— Я тебя совсем не понимаю, Борнахи. Разве птицы низко летают? Взять хотя бы орла…
— Мой дорогой глупенький Хати, я знаю, что орлы парят высоко над Землей, но даже они не могут долететь до ярких галактик.
— А кто же до них долетит?
— Человек. Запомни, Хатарис, никто и ничто не летает выше и дальше человека.
— Уважаемый, или я тебя не понимаю, или ты что-то не то говоришь.
— Скорее первое.
— Но я ни разу в жизни не видел летающих людей.
— Хатарис, да не ты ли прошлой ночью поднимался в небо и видел яркие галактики? Ты же сам мне об этом рассказывал.
— Хм, так это не я летал, это мои мысли летали.
— А ты хочешь сказать, что твои мысли и чувства — это не есть ты сам? Вчера ты увидел прекрасное ночное небо, в твоей душе возникли чувства, они пробудили мысли, и чувства вместе с мыслями полетели в чудесную даль бесконечности. Я все правильно говорю, Хати?
— Все верно, все так и было.
— Вот видишь. Мысли же и чувства — твои. Их не кто-то за тебя придумал. Они такая же часть тебя, как, вот, твоя рука, нога, глаза, нос. Ведь ты не считаешь свои руки чем-то второстепенным, чужим и далеким?
— Нет — нет. Руки — вот они! Они — это я!
— Так же мысли и чувства. Они — это ты, и ты — это они.
— Все, оказывается, так просто! После того, как ты объяснил, Борнахи!
— Да, Хатарис? Какая гениальная мысль вернулась из полёта по космосу и озарила тебя? У тебя такой вид, как у моего Фати, когда он первый раз увидел бабочку.