Эхом отзываются голоса снизу. Умоляющие…
Они позади меня, непоколебимые, приближающиеся.
Они не понимают что грядёт… как и то, что я сделал для них!
Неблагодарная земля!
Пока я взбираюсь, приходят тяжёлые видения… похотливые тела, корчащиеся в огненном дожде, ненасытные души, плавающие в экскрементах, вероломные злодеи, замороженные в ледяных лапах Сатаны.
Я взбираюсь по последним ступеням и оказываюсь наверху, шатаясь до смерти в сыром утреннем воздухе. Я рвусь к старой высокой стене, всматриваясь в щели. Далеко внизу благословенный город, который я сделал своим убежищем от тех, кто изгнал меня.
Голоса взывают, приближаясь ко мне сзади.
— То, что ты делаешь — безумие!
Безумие порождает безумие.
— Ради любви к Богу, — кричат они, — скажи нам, где ты спрятал это!
Именно из любви к Богу я не скажу.
Я стою теперь, загнанный в угол, спиной к холодному камню. Они уставились глубоко в мои ясные зелёные глаза и их лица темнеют, больше не упрашивая, но угрожая.
— Ты знаешь, что у нас свои методы. Мы можем заставить тебя рассказать где это.
По этой причине я оказался на полпути к небесам.
Без предупреждения, я поворачиваюсь и простираю руку, хватаясь пальцами за высокий выступ, подтягиваясь вверх, встаю на колени, затем стою… шатко на краю пропасти. Веди меня, дорогой Вергилий, через пустоту.
Они мчатся вперёд в недоверии, собираясь схватить меня за ноги, но опасаясь нарушить мой баланс и столкнуть меня. Они умоляют теперь с тихим отчаянием, но я уже повернулся спиной. Я знаю, что я должен сделать.
Ниже меня, головокружительно ниже меня, красные черепичные крыши простираются подобно морю огней в сельской местности, освещая праведную землю, по которой когда-то ходили гиганты… Джотто, Донателло, Брунеллески, Микеланджело, Боттичелли.
Я медленно подвигаюсь к краю.
— Спускайся! — кричат они. — Ещё не поздно!
О, упрямые невежи! Разве вы не видите будущего? Разве вы не понимаете великолепия моего создания? Потребность?
Я с удовольствием пожертвую жизнью…, и этим я погашу вашу последнюю надежду найти то, что вы ищете.
Вам никогда не найти этого.
Сотнями футов ниже, булыжник базарной площади манит как безмятежный оазис. Как я жажду больше времени… но время один из тех товаров, который даже моё огромное состояние не может позволить.
В эти заключительные секунды я смотрю вниз на площадь и передо мной открывается вид, который поражает меня.
Я вижу лик твой.
Ты смотришь на меня из тени. Твои глаза жалобны, и всё же в них я чувствую почитание того, что я достиг. Ты понимаешь, что у меня нет выбора. Из любви к Человечеству я должен защитить свой шедевр.