— У меня все машины «скрученные», — с сарказмом заявил инспектору Экклстоун, а потом на полном серьёзе прибавил: — Накажите меня — и куча людей лишится рабочих мест.
Попав в «переделку», нужно было с улыбкой заговорить властям зубы. Экклстоун в итоге сумел убедить суд, что во всех махинациях с одометром виноват другой продавец, которому машину давали на время.
Размах его операций в Бекслихите всё рос и рос. В 1956 году он купил «Хиллс-гэридж», торговавший «мерседесами», а ещё через два года объединил свою фирму с крупнейшей в районе компанией «Джеймс Спенсер лимитед», у которой была лицензия на торговлю новыми «моррисами», «остинами», «эм-джи» и «вулсли». Экклстоун словно денежный станок купил. Спрос на новые машины был колоссальный, особенно у среднего класса в пригородах. Со времён войны люди, спасаясь от сумасшедшего налога на прибыль, скопили огромные суммы наличных и теперь стремились их потратить. Продавцы автомобилей столкнулись с проблемой: заводы выпускали недостаточно новых машин. Чтобы бороться с дефицитом и конкурентами, приходилось давать взятки сотрудникам отделов продаж этих заводов. Экклстоун был прозорливее всех и очень этим гордился. Тем, кому новая машина была не по карману, он предлагал отличные подержанные автомобили, ремонтом которых занималось шестеро механиков в мастерской на задах. Планируя расширить свой бизнес, он разработал план по превращению предприятия Джеймса Спенсера в ультрасовременный шоу-рум.
Реконструкция была в самом разгаре, а Экклстоун с Льюис-Эвансом в октябре 1958 года улетели в Касабланку, чтобы участвовать в Гран-при Марокко. Молодой гонщик на «вэнуолле» сражался с двумя английскими звёздами: Стирлингом Моссом и Майком Хоторном. Экклстоун стоял на пит-лейн чуть в стороне от пыльной трассы, держа в обеих руках по секундомеру, и следил за темпом своего друга. Гонка перевалила экватор, как вдруг в дальней части трассы что-то вспыхнуло и в небо поднялся столб дыма. Экклстоун помчался туда и обнаружил, что у Льюис-Эванса сгорел мотор, он потерял управление и вылетел с трассы. Пилота, у которого было обожжено 70% поверхности тела, отвезли в местную больницу. Сидя возле укутанного одеялом друга в бесконечном ожидании доктора, Экклстоун очень переживал. Чтобы избавить Стюарта от боли и неминуемой смерти от рук местных эскулапов, Тони Вандервелл зафрахтовал самолёт, и они вернулись в Англию. Через шесть дней после аварии друг умер прямо на руках у Экклстоуна. Авторы некрологов не стали упоминать о риске и призывать к осторожности — все как один превозносили «маленького гонщика с большим сердцем», пополнившего длинный список жертв «Формулы-1». Через несколько дней Экклстоуну исполнилось 28 лет. Он сильно переживал мучительную смерть друга и охладел к автогонкам. «Конноты» были проданы, Экклстоун ушёл из автоспорта. Всё своё время он посвящал торговле машинами и недвижимостью, становясь всё богаче и богаче.