В голосе Карлоса впервые промелькнула неуверенность.
* * *
То, что вместе с Ральфом в Чизпек собрался Риу, было совершенно естественно, но когда свои услуги предложил Ян, разведчик в первую минуту подумал, будто ослышался.
— Вы оба, — десантник перевел глаза на Риу и снова на Ральфа, — спасли мне жизнь.
— Ну, если быть объективными…
— С Карлосом остаются ребята, — кивнул Ян, — вас же только двое, а местный лес, как я понял, не самое безопасное место.
Что правда, то правда, и все же почему-то создавалось такое впечатление, будто Ян был заинтересован в предстоящем путешествии чуть ли не больше тех, кого собирался защищать. С другой стороны, разве это повод, чтобы отказать?
— А что говорит твой командир?
— Он согласен, — неправдоподобно светлые, «леденистые», глаза десантника сделались совсем бесцветными, неживыми, и в них промелькнула безнадежность, точно Ян заранее знал ответ… И Ральф не смог сказать «нет» — потому что безнадежности не выносил.
Согласился — и вот сейчас, спустя четыре дня, уже почти жалел о том, что тогда расчувствовался и взял десантника с собой. Нет, Ян не делал ничего такого, что бы не понравилось его новому командиру — скорее, наоборот: просто из кожи вон лез, стараясь угодить. И тем не менее разведчик находился в постоянном напряжении — будто чего-то ждал. Или опасался? Чего именно, трудно было даже вообразить: ну, не принимать же всерьез дурацкие мысли о духах б'буши, которые якобы могли вновь вселиться в тело десантника…
Вообще-то, обо всей этой истории Ральф вспоминал безо всякого энтузиазма: с одной стороны, с очевидным не поспоришь, но с другой — что значит очевидное? Надышались, к примеру, каких-нибудь ядовитых испарений — вот вам и «очевидное»! Или взять поляну, на которой стояла палатка, — разве кто-то знает точно, что там росло? Да мало ли что вообще растет в Тайге? Хотя знахарка, приведенная отцом, та вполне могла знать: и что растет, и как воздействует, и что может служить противоядием…
Чем не объяснение? Жаль только — удовлетворяло оно исключительно разум. А Ральф, на свою беду (или на счастье?), привык верить еще и интуиции, которая, увы, подсказывала, что не все здесь так просто. И все же допустить, что какой-то мутантский шаман, подобно Нечистому, способен возрождаться в чужом теле с помощью одной только мысли… Нет, к этому Ральф был пока не готов.
А между тем, с Яном было и в самом деле удобно: например, для троих ночное дежурство распределялось уже не по четыре, а по три с натяжкой часа, и появлялась возможность подольше поспать. Да и силой этого парня, что и говорить, Господь не обидел: если нужно было прорубать дорогу в молодняке или устраиваться на ночлег, получалось, как минимум, в два раза быстрее. Глядеть на него в такие минуты было одно удовольствие: выработанная годами сноровка, плюс врожденное изящество, переходящее в некий, едва заметный шик. А поскольку десантник был еще совершенно потрясающе сложен… Абсолютную гармонию нарушала лишь некоторая поспешность — чуть ли не жадность, — с которой Ян бросался помогать. Словно пытался всячески оправдать свое присутствие.