Вот его текст:
«Клятвенное обязательство туркмен-иомудов на верность России 18 июня 1842 г.
Мы, все старшины джафарбайского племени, по морю плавающего, признаёмся, что российские военные суда всегда имеют силу и возможность подвергать нас наказанию и что мы совершенно убедились в том, что сопротивляться им никак не можем, а потому во исполнение воли Великого государя и императора Российского под присягой обещаем и обязуемся: во-первых, отныне и навсегда не только не делать российским купцам и подданным, плавающим по морю, никаких насилий и притеснений, но, напротив, по возможности, оказывать им всякое уважение и приязнь;…Если впредь кто-нибудь из нас, вопреки сей высочайшей воле, учинит какой-либо предосудительный поступок, то российские суда имеют полное право истреблять все наши лодки и киржимы и нас самих подвергать наказанию, какое им заблагорассудится.
В присутствии господина капитана 1-го ранга Путятина в Астрабадском заливе шесть старшин: Кадыр Магомед-хан, Хан-Гельды, Аман-Назар, Ак-Магомед-Чоган, Ак-Магомед-Онбеги, Калыдж-Нияз-Онбеги приложили свои печати; другие шесть старшин по неимению печатей подписали следующие имена: Аннагурт, Кара-Мухамед, Тумач, Таган-Канджик Назар-Мерген, Баб-хан Сердар и Баба-Кули. Главный кази Таган-казы скрепил своей печатью».
Так судьба беззащитных людей целого селения была решена по усмотрению одного деспотичного человека, конечно, не без ведома властей. Безусловно, капитан Путятин, как представитель власти, не будь столь жестоким, мог бы возникшее недоразумение уладить более гуманным способом. Он знал, что без лодок и киржимов рыбаки не могут добывать кусок хлеба для своих семей и лишить средств существования всех, не разбираясь в том, кто прав, кто виноват, было крайним проявлением произвола.
Жители побережья долго не могли забыть об этом страшном случае. Они поняли, что русский царь — не защитник народа. Но в тот период политическое сознание народа не было на достаточном уровне, чтобы вести не стихийную, а организованную борьбу с угнетателями.
С развитием рыбных промыслов началось расслоение местных рыбаков: одни превращались в наёмную рабочую силу — их было большинство, другие — во владельцев промыслов — их были единицы. Последние заключали договоры с крупными русскими и другими рыбопромышленниками на поставку рыбы, извлекая из этого определённую прибыль. Одним из местных владельцев рыбного промысла в Гасан-Кули был коренной житель аула Хаджи Мамед Анна Нурыев. Его промысел был вполне оборудованным для производства промышленных операций и имел сто тридцать два наёмных рабочих. В 1916 году Нурыевым было принято и приготовлено красной рыбы одна тысяча двести семьдесят пудов, частиковой: воблы — один миллион сорок тысяч рыб, сазана — шестьдесят тысяч рыб и сельди — шестьдесят тысяч рыб. Кроме Анна Нурыева, из туркмен промышленникам поставляли рыбу Якши Мамедов, Черкез Аман Клыч оглы, Айваз Багдад оглы и другие.