В силу большой значимости изобретений их внедрение всякий раз сопровождалось громкой шумихой в прессе. Вот только ни в одной публикации в качестве автора изобретений Александр не упоминался, он вообще никак не упоминался, как будто такого изобретателя вообще никогда не существовало. На все его изобретения в том или ином виде в других странах в разное время были выданы патенты и авторами в этих патентах значились широко известные заслуженные иностранные ученые.
В том, что подобные вещи происходили в так называемых странах запада, ничего необычного не было. Такой уж у них был менталитет. Для населения этих территорий всегда первооткрывателем был тот человек, который первый распространил информацию об открытии или изобретении, причем обязательно именно в западном сообществе и на соответствующем языке. А вот, где этот первооткрыватель добыл свои знания, сам ли придумал, заимствовал ли из публикаций в других странах или вообще подсмотрел у инопланетян, по большому счету было неважным. Эту позицию западной цивилизации очень хорошо можно увидеть на примере так называемых "великих географических открытий", когда какой ни будь европейский мореплаватель, натыкался на неизвестные в Европе плотно заселенные остров или материк и объявлял себя их первооткрывателем. Точно такая же практика применялась даже и по отношению к землям, до которых путешественник смог добраться исключительно сухопутным путем.
Вот только для кого такой первооткрыватель делал свои открытия? Для всего человечества? А как же тогда быть с населением постоянно проживающем на открытых землях? Разве это население не является частью человечества? Однако представители западного мира никогда не отличались скромностью, и поэтому всегда подразумевалось, что открытие сделано не только для европейского населения, а, конечно же, для всего человечества. Потому, что они и только они и есть все человечество.
Если причины, по которым существование Александра за границей замечать не хотели, в общем-то, были достаточно очевидны, то почему у него на родине с такой готовностью буквально все соглашались уступить его приоритет и соответственно приоритет государства, было не очень понятно. Это как же его должны были ненавидеть собственные соотечественники, если лишь для того, чтобы не признавать его приоритет они безоговорочно признавали иностранный приоритет и тем самым приносили в жертву и престиж государства, и престиж отечественной науки. Александр не понимал почему, а главное за что так относились к его деятельности. Ведь по большому счету он в своей жизни ни кому сколько-нибудь заметного вреда никогда не причинял. Он даже не настаивал на обязательной выплате ему больших вознаграждений и настаивал на внедрении своих изобретений исключительно из желания помочь людям даже совершенно ему незнакомым. И все чисто личные его интересы сводились по сути лишь к желанию увидеть, как работают его идеи, насколько они действительно оказались правильными и полезными.