— И они поверили?
— А чего ж не поверить, если я выучил его имя-отчество с фамилией. Вполне достоверно звучит. Правда, на один раз. — Вадим снова глубоко затянулся. — Важно самому поверить в то, что говоришь, и тогда другие тоже поверят. Метод Станиславского — проверено, — он был доволен собой, а я тоже была им довольна, потому Кузьма никогда бы не додумался до такого — выучить данные ментов и нагло водить их за нос, прикрываясь их же начальством!
Вообще, у Вадима впалые щеки, а рот похож на красную трещину между длинным тонким носом и вытянутым подбородком с ямочкой. Его лицо напоминает мне помесь месяца, каким его рисуют в детских книжках и посмертный портрет Владимира Маяковского. Что касается остального, то Вадим длинный и очень худой.
— Выходите, красотки, — мы остановились у длинного дома, адрес которого сообщил клиент.
Вадим уже успел осмотреть окрестности, подняться в квартиру и вернулся к нам, чтобы объявить минутную готовность. Мы смотримся в зеркальца, добавляем последние штрихи к портрету. Каждая из нас уверена, что именно ее изображение способно забросить в седло пылкого принца из нашей общей мечты. Я вышвыриваю принца из седла. Я даю ему смачного пинка, и он кубарем катится в канаву на обочине. Клиент, бледный сорокалетний мужчина с незажженной сигаретой в зубах, выбирает не меня.
— Пидор проклятый, — матерится Марина, спускаясь по лестнице с пятого этажа.
— Хватит лаяться, — говорит Вадим. — Сама своим кумарным видом людей распугиваешь.
О проблемах Марины у нас не принято говорить. Каждый отвечает за свою жизнь, другие сами по себе. Но я месяца два не могла понять, что Марина наркоманка, а Вадим выкупил за считанные часы.
— Иди в жопу, — говорит Марина. — Я сегодня больше не работаю. Скажи — ушла к гинекологу.
— Сама набери номер и скажи, — отрезает Вадим. — А я думаю, что ты уже вообще не годишься для работы. Пора тебе профессию менять.
— Это не тебе решать, козел! — кричит Марина, выходя во двор.
— Именно мне и решать, — Вадим холоден, голос не повышает. — И прекрати орать, здесь дети.
— Да мне похер! — взвивается Марина. — Не тебе, жидяра, меня учить.
— Первое правило, — говорит Вадим, — не тронь мою нацию, получишь в морду. Правило второе: тебя учить больше некому, а если я откажусь от тебя, ты умрешь через месяц, вкатив себе вместо винта отраву. Я знаю, как это бывает. Денег на винт у тебя уже не будет, если ты перестанешь работать. Правило последнее: укороти язык, если хочешь, чтобы я тебе дал шанс.
— Мне плохо, — вздыхает Марина и приваливается к багажнику нашей «Волги».