* * *
Медленные тяжелые валы густого аметистового цвета стремились к берегу бесчисленными легионами римлян, штурмующих белокаменный Карфаген. Солнечный свет плавал в них багровыми разводами, и океан казался залитым кровью, как настоящее поле битвы.
Ветер рвал на Викки легкое желтое платье, безжалостно трепал ее волосы, и она давно оставила отчаянные попытки поправить их. Мы медленно брели по берегу, задыхаясь от неожиданных порывов ветра, полных соленых запахов моря. Время от времени я украдкой поглядывал на девушку, изучая ее. Она чувствовала это и слегка краснела. Отважно смотрела мне в глаза, но тут же опускала взгляд.
— О чем же вы думаете под плеск волн? — наконец, спросил ее я. — Навряд ли, о революции… Тогда о чем? Может быть о любви?
— Почему бы и нет? — пожала она плечами. — Любовь заслуживает того, чтобы о ней думали. Так же, как и жизнь, как и смерть…
— В вашем возрасте думать о смерти? — Я насмешливо посмотрел на нее.
— А я думаю о ней, и очень часто! — серьезно сказала она. — Может быть, я и не хочу этого, но мысли сами лезут в голову… Мне почему-то кажется, что я умру не сама… ну, что смерть моя будет не от старости. Понимаете?
— Понимаю. Странные мысли для такой милой девушки… Вам что-нибудь угрожает?
— Не знаю… Навряд ли.
Некоторое время мы молчали. Затем я спросил:
— Сейчас вы тоже думаете о смерти?
— Нет. Сейчас я думаю о вас… — призналась она.
— О! Теперь вы льстите мне!
— Нисколько.
— Да? И что же вы обо мне думаете, если не секрет?
— Думаю, что вы за человек, чем занимаетесь, как живете? Почему сегодня я встретила вас, именно вас, и никого другого?.. Может быть это судьба?
— Вы верите в судьбу?
— А вы нет?
— Ну… в какой-то степени. Вообще-то, я придерживаюсь древней мудрости: «Астра регунте фатуос, сапиенс доминитбитур астрос»[6].
— Никогда не слышала такого.
— Вы плохо знакомы с историей! — шутливо заметил я.
— С историей чего? — Она внимательно посмотрела на меня.
— С историей вообще… Человеческая мудрость безгранична во времени и в пространстве.
— Вы говорите слишком умные вещи. Мне трудно понять вас. Я всегда смотрела на жизнь проще: как на огромное поле цветов, залитое солнцем…
Мне показалось, в ее голосе прозвучала обида.
— … и усыпанное пеплом, — добавил я.
— Пеплом? Почему пеплом? — удивилась она.
— Потому что думать о жизни, как о прекрасной сказке вам мешают навязчивые мысли о смерти… Я не прав?
Некоторое время она пристально смотрела мне в глаза. Наконец, сказала:
— А вы очень мудрый человек!.. Сейчас мне кажется, что вы проникаете сквозь меня, в самую глубь моего сердца, и мне становится страшно… Кто же вы, наконец? Провидец? Мудрец? Герой?.. Кто?