- Вера, ты хоть знаешь,
насколько ты прекрасна? - простодушно спросил Павел. - Ох, не сойти бы с ума...
- Па, а давай завтра
посетим одно злачное место?
- ??? - недовольно
сморщился Павел, что означало одновременно «какое и зачем».
- Есть один ночной клуб,
там, конечно, тривиальная богемная тусовка. От воротил шоубизнеса до депутатов.
Простые смертные, чтобы попасть туда, выстаивают длинную очередь и проходят
жесткий фейс-контроль.
- Жуть как не люблю этих
тусовок, - для Словцова мгновенно растаял весь ореол романтики, и он скис. -
Зачем нам это?
- Я чаще бывала только в
финансовых клубах, этакие - по интересам, а в этот у меня есть, что называется,
элитный пропуск. Без тебя бы не пошла... А так - надо, время от времени...
Павлу захотелось
сказать, что тем самым Вера превращается в среднестатистическую обывательницу.
«Позырить», - вспомнил он детское слово и улыбнулся. Он и без «позырить»
представлял себе атмосферу подобного заведения.
Она подтянула к плечам
колени, обхватила их руками и стала смотреть на огонь. Павел вновь залюбовался
Верой и устыдился своего упрямства.
- Вер, куда скажешь,
туда и пойдем, в конце концов, я на работе. Опять же, может пригодиться.
Какие-никакие - впечатления.
- Но ты же не хочешь
идти?
- С тобой? Хоть куда!
Хоть по Дантовым кругам ада. Сейчас я живу одним единственным днем и следующему
рад только в том случае, если в нем есть ты.
- А герои твоего романа?
- Аналогично. Только мой
герой не верит в безоблачное счастье.
- Печально.
- Кто-то давно сказал,
что в книге читателя держат три главных интриги: смерть, страх и любовь. И все
они всегда ходят бок о бок. Это уже я от себя добавляю. В жизни, в сущности, не
иначе.
- Но в нашем случае нет
банального любовного треугольника!
- Кто знает?
- Хромов дал мне
вольную, - ухмыльнулась Вера. - Он, между прочим, не такой уж плохой человек.
- А я так и не думал.
- Значит, нам никто не
мешает.
- Кто знает? - еще раз
повторил Павел.
Ему захотелось найти в
своем романе место для фотографии из альбома Зарайских, но он еще не мог
уловить - что с ней делать. Мысленно бросил ее в огонь камина, но она не
горела...
2
Входов было два. В один
всасывалась длинная говорливая кишка плебса, жаждущего хлеба и зрелищ, к
другому подкатывали на лимузинах патриции. Генерал Зарайский высадил Веру и
Павла у второго. Вера в вечернем платье из какого-то отливающего фиолетовым
мерцанием ультрасовременного материала и наброшенном на плечи манто, Павел в
только что купленных иссиня черном костюме и кашемировом пальто. Правда,
галстук Вере на него напялить не удалось. «Одежда Иуды!» - отрезал он, а над
бабочкой вообще захохотал. Потому остановились на темно-синей сорочке с
огромным воротником: по принципу - такой фасон. В любом случае, Вера своей
работой над имиджем Павла осталась довольна. А от самой Веры в вечернем платье,
подчеркивавшем не только преимущества ее фигуры, но и врожденную женственность,
которой так не хватает многим современным деловым женщинам, Павел сначала
вообще зажмурился. «Может, никуда не пойдем, - шепнул он ей, - парадокс в том,
что женщине хочется такое платье надеть, а мужчине поскорее его с нее снять».
«Словцов, ты - поэт или эротоман?» - притворно удивилась Вера. «Я наемный
славослов», - придумал он себе профессию.