Я моргаю и отвожу взгляд.
— Давай выбираться отсюда, — говорю я Дей.
Оказавшись снаружи, я сразу замечаю у подножия лестницы Себастьяна, готового везти меня домой, обратно в мою тюрьму. Он занят тем, что пялится на группу девчонок, которые проходят мимо, так что пока он меня еще не видит. А на меня вдруг снисходит вдохновение.
— А могу я прийти к тебе в гости и позависать у тебя какое-то время? — спрашиваю я Дей.
Она неуверенно смотрит на меня.
- Я… не думаю, что…
— Мы можем извлечь из этого пользу. Я как-нибудь представлю тебя своей матери. Она может рассказать тебе, каково это быть Эмиссаром.
Я прямо таки вижу, как напряженно заработал её мозг, пытающийся взвесить все свои возможности.
- А тебе известно, где я живу? — спрашивает она.
Я киваю. В Высотке — трущобах, не подходящем месте для дочери Эмиссара, но я не хочу идти домой. Пока не хочу.
— Ты, в самом деле, представишь меня своей маме? — спрашивает она.
— Обещаю.
— Хорошо, — говорит она.
— Мы не можем позволить Себастьяну заметить нас, хорошо? — я убираю волосы под красный школьный берет, чтобы спрятать свои характерные кудри.
Мы делаем всё возможное, чтобы слиться с остальными учениками, когда спускаемся по лестнице. Склонив головы, мы спешим мимо Себастьяна. Он всматривается в толпу, но не видит нас. Он наверняка взбесится, когда поймет что произошло, но я подумаю об этом позже.
* * *
Поход пешком до Высотки занимает у нас около тридцати минут, и я начинаю жалеть, что обула изящные модные туфельки, которые мне подобрала мама. Когда я останавливаюсь уже в сотый раз, чтобы дать отдых ногам, Дей громко пыхтит и начинает выходить из себя.
— Натали, эти книги не становятся меньше, — говорит она мне, кивая на тяжелую стопку учебников в своих руках.
— Извини, — бормочу я, взяв несколько себе, испытав стыд, что не предложила помощь ей намного раньше. Как правило, за меня подобные вещи делают слуги.
Однако ж, постоянные остановки были просто счастьем каким-то. Потому что благодаря этому, мы были довольно далеко от впереди шагающего Эша, чтобы он мог нас заметить. Я не смогла не заметить, что все вокруг ходят либо группой, либо в паре, но никто не ходит поодиночке.
Высотка еще более ветхая и обнищалая, чем я могла себе представить. Строения скрипят и стонут под собственным весом, по мощеным улицам сбегает черная вода, и снуют туда-сюда угольно-черные крысы. Единственным островком красоты в этом месте является шаткая старая церковь, увитая ярко-зеленым плющем, единственное, что добавляет цвет этому мрачному месту. Когда мы оказываемся рядом с ней, то замечаю слова: ПРЕДАТЕЛЬ РАСЫ, которые как попало, написаны на двери, и вскоре я понимаю почему, когда Эш идет к церкви и заходит внутрь. Дей замечает, что я смотрю на церковь.