У нее перехватило дыхание от неожиданности, когда здоровенный черный кот, прижимаясь к ногам Майкла, несколько раз обошел вокруг них, а потом приподнял голову и всмотрелся в нее.
— Говард?
При звуке своего имени кот навострил уши. Конечно, ожидать, что он вспомнит ее, было бы чересчур: он же был котенком, когда они виделись с ним в последний раз. Но время ничуть не притупило памяти Элизабет. Говард — связующее звено между ней и Майклом.
— Я же говорила тебе, что он станет прекрасным котом, — сказала она.
Майкл откликнулся на ее зов и снова стал ее другом, готовым выслушать и помочь.
— Он предпочитает слово «красивый». Это тот еще типчик.
Говард еще разок обошел вокруг Майкла, потираясь о его ноги, а потом, наконец, сосредоточил свое внимание на Элизабет.
— А я боялась, что ты отдал его.
Майкл улыбнулся.
— Я думал над этим… секунд этак десять, а потом опомнился. Да кто же в здравом уме возьмет себе такого кота, как Говард?
Надменно взмахнув хвостом, Говард оставил Майкла и двинулся по комнате. Поколебавшись несколько секунд, он вспрыгнул на диван рядом с Элизабет и понюхал ее протянутую руку.
— Я на твоем месте не стал бы ласкать его, — предупредил Майкл. — Ему по-прежнему не нравится, когда его трогают посторонние.
Хотя это и было правдой, слово «посторонние» причинило ей боль. Она подняла глаза и увидела, что Майкл смотрит на нее с загадочным видом.
— После смерти Амадо я хотела завести себе кошку, — сказала она, — но… не смогла.
Говард попробовал шагнуть поближе, его нос старательно исследовал воздух. Майкл передвинулся и встал над котом, словно готовясь отразить его знаменитую атаку. Элизабет была рада перемене, произошедшей в Майкле с появлением Говарда. Доспехи были на месте, но забрало поднято…
А Говард, словно подгоняемый давно дремавшим воспоминанием, переместился на колени Элизабет, встал на задние лапы и потерся носом об ее нос, а потом уткнулся макушкой ей в подбородок. И тут же по комнате разнеслось громкое мурлыканье.
— Будь я проклят, — пробормотал Майкл.
Элизабет посмотрела на него. Боль томительного желания пронизала ее.
— По крайней мере, один из вас рад моему приезду.
Время остановилось.
— Чего ты хочешь от меня, Элизабет?
Она провела рукой по спине Говарда и наконец призналась самой себе в подлинной причине своего приезда. Это не имело никакого отношения к сохранению ее тайны или к спасению винного завода. Она приехала сюда, потому что любила Майкла столь же сильно, как и в день его отъезда. Время и расстояние ни в малейшей степени не ослабили ее утраты и страсти, которая стала знакомой ей не меньше, чем собственное лицо, появляющееся в зеркале каждое утро.