Филип вышел из кухни, пересек двор и направился к воротам. Слева, прямо у западной стены, стояла мельница. Много лет назад был вырыт канал, который начинался выше по течению реки и обеспечивал водой мельничную запруду. Затем вода бежала по подземному руслу к пивоварне, на кухню, к фонтанчику в соборной галерее, где монахи мыли перед едой руки, и, наконец, к отхожему месту рядом с опочивальней, после которого канал поворачивал на юг и устремлялся к реке, возвращая ей воду. Должно быть, один из первых приоров монастыря обладал настоящим инженерным талантом.
Возле конюшни Филип заметил кучу грязного сена — это конюхи, исполняя его приказание, вычищали стойла. Он миновал ворота и через деревню направился к мосту.
«Имел ли я право делать выговор Уильяму Бови?» — спрашивал себя Филип, проходя мимо деревенских лачуг. Подумав, он решил, что имел. Было бы неправильно не замечать столь безобразного поведения во время службы.
Он подошел к мосту и заглянул в будку Поля.
— Вот, возьми, погрей ноги, — сказал он, протягивая завернутый в кожу раскаленный камень. — Когда он немного остынет, разверни кожу и поставь ноги прямо на него. До ночи тепла должно хватить.
Брат Поль был чрезвычайно тронут такой заботой. Сбросив сандалии, он не мешкая прижал свои ноги к теплому свертку.
— Я уже чувствую, как боль отпускает меня, — блаженно улыбаясь, проговорил он.
— Если ты на ночь положишь камень обратно в очаг, то к утру он снова будет горячим.
— А брат Милиус разрешит? — нерешительно спросил Поль.
— Это я тебе гарантирую.
— Ты очень добр ко мне, брат Филип.
— Пустяки, — ответил Филип и, чтобы не выслушивать далее бурных благодарностей Поля, поспешно вышел, В конце концов, это был всего лишь горячий камень.
Он вернулся в монастырь, помыл в каменной чаше руки и вошел в трапезную. Один из монахов, стоя у аналоя, вслух читал из Священного Писания. Во время обеда должна была соблюдаться полная тишина, но сорок с лишним обедающих монахов производили постоянный приглушенный шум, к которому вопреки правилу примешивался еще и громкий шепот. Филип скользнул на свободное место за длинным столом. Сидевший рядом монах с аппетитом поглощал пищу. Поймав взгляд Филипа, он прочавкал:
— Сегодня свежая рыба.
Филип кивнул. Он видел, как ее жарили на кухне. От голода у него бурчало в желудке.
— Я слышал, — прошептал монах, — вы у себя в лесной обители каждый день едите свежую рыбу. — В его голосе звучала ненависть.
Филип покачал головой:
— Через день у нас птица.
Монах посмотрел на него с еще большей враждебностью.
— А здесь соленая рыба шесть раз в неделю.