Братья уставились на Филипа. Он чувствовал себя униженным, но нужно было снести это, ибо гордый монах — плохой монах. Не проронив ни слова, он покинул галерею.
Опочивальня располагалась к юго-востоку от собора, а трапезная — к юго-западу. Филип пошел на запад и, пройдя трапезную, очутился неподалеку от дома для приезжих и конюшни. Здесь, в юго-западном углу монастырской территории, был кухонный двор, с трех сторон которого стояли трапезная, сама кухня и пекарня с пивоварней. Во дворе в ожидании разгрузки стояла телега, доверху наполненная репой. Филип взобрался по ступеням кухни, открыл дверь и вошел внутрь.
Воздух был горячим и тяжелым от запаха приготавливаемой рыбы; то и дело гремели сковородки да раздавались приказания. Трое раскрасневшихся от жары и спешки поваров с помощью шести или семи подручных готовили обед. На кухне были два огромных очага, находившихся в разных концах помещения, и в обоих полыхало пламя. Возле каждого очага, обливаясь потом, стоял мальчик, который поворачивал вертела с нанизанной на них жарящейся рыбой. Филип сглотнул слюну. В огромном чугунном котле, подвешенном над огнем, варилась морковь. Два молодых человека, стоявших у деревянного чурбана, резали здоровенные — длиною в ярд — буханки белого хлеба на толстые куски. За всем этим кажущимся хаосом наблюдал брат Милиус, монастырский повар, примерно того же возраста, что и Филип. Он сидел на высокой скамейке и невозмутимо смотрел на кипевшую вокруг него работу. Его лицо выражало удовлетворение. Он приветливо улыбнулся Филипу и сказал:
— Спасибо тебе за сыр.
— А… да. — С тех пор как Филип приехал, так много всего произошло, что он уже забыл об этом. — Он изготовлен из молока утренней дойки и имеет особенно нежный вкус.
— У меня уже слюнки текут. Но я вижу, ты чем-то опечален. Случилось что-нибудь?
— Ничего особенного. Немного повздорил с Эндрю. — Филип взмахнул рукой, словно отгоняя ризничего. — Можно мне взять из очага горячий камень?
— Конечно.
На кухне всегда имелось несколько раскаленных булыжников, которые использовали, когда нужно было быстро разогреть небольшое количество воды или супа.
— Брат Поль совсем отморозил ноги на мосту, а Ремигиус не дает ему дров, чтобы развести костер. — Щипцами с длинными ручками Филип выхватил из огня нагретый камень.
Милиус открыл шкаф и вытащил оттуда кусок старой кожи, который когда-то был фартуком.
— Вот, заверни в это.
— Благодарю. — Филип положил камень на середину кожи и, взявшись за концы, осторожно поднял.
— Поторопись, — сказал Милиус. — Обед уже готов.