Его собеседник пробежал колонку объявлений таким безразличным взглядом, что Малколм сразу понял — газета была лишь предлогом для знакомства.
Он и сам был не прочь поболтать с кем-нибудь. Поэтому вместо высокомерной холодности и односложных ответов, которые, он знал, быстро гасят словоохотливость собеседника, Малколм приветливо улыбнулся.
— Где воевали? — сразу же последовал вопрос. Когда же Малколм ответил, что на Сомме, то услышал громкий и радостный вопль. Оказывается, его собеседник находился всего в сорока милях от их фронта, правее по реке Сомме. Это едва ли могло стать поводом для столь бурного проявления чувств, но Малколм понял: деваться некуда, сам выбрал собеседника, теперь терпи и не жалуйся.
— Хотите выпить? — предложил он.
По тому, как охотно было принято его предложение, он еще раз убедился в том, что не ошибся — газета «Таймс» была не более чем поводом.
— В таком случае следует представиться. Меня зовут Флетчер, вышел в отставку в чине подполковника. Правда, мои друзья предпочитают называть меня полковником. Но это так, скорее кличка, чем мой чин.
— Уортингтон, — в свою очередь, отрекомендовался Малколм.
— Кажется, вы только что приехали? — расхрабрившись, спросил полковник. — Вы здесь остановились?
И услышав утвердительный ответ, явно остался доволен.
Какое-то время они продолжали беседовать. Полковник старался как можно больше узнать о Малколме, но не очень преуспел в этом и в конце концов сказал:
— Вы должны познакомиться с моей дочерью. Она очень привлекательная юная особа, не смотрите, что это говорю вам я, ее отец. Весьма нелегкая это задача сопровождать молодых и жаждущих развлечений, поверьте мне.
«Кажется, у полковника на меня определенные виды, — подумал Малколм. — Любопытно, какова его цель: брак или деньги?»
И все же его скорее забавляла создавшаяся ситуация. Даже если его предположения не оправдаются, интересовало уже то, что он смог стать объектом чьих-то планов.
Малколм повнимательнее пригляделся к полковнику: мешки под водянистыми бегающими глазами, безвольный рот, аккуратно подстриженные военные усики и низкий, словно срезанный лоб.
«Не умен, — подумал Малколм, — и недостаточно хитер, чтобы стать мошенником. Пьет и не способен где-либо служить. И тем не менее — джентльмен».
Не укрылись от него и изрядно потертый костюм, и заискивающие манеры, желание во что бы то ни стало понравиться, произвести хорошее впечатление.
«Господи, что за жизнь у бедняги, — внезапно пожалел его Малколм. — Постоянно околачиваться в барах, среди богатых космополитов, получать пинки и каждый раз надеяться — авось повезет».