Сердцу не прикажешь (Картленд) - страница 4

Волшебная красота всего, что окружало их, взволновала его так глубоко, что перехватило горло от благоговейного страха. Все было так возвышенно и прекрасно, что грешно было нарушать этот покой ненужным словом или движением.

В душе же он торжествующе произнес: «Я этого искал». Как слеп он был, не понимая, что прежняя его жизнь была лишь странствием в поисках того, что он сейчас обрел, думал он тогда.

В тот вечер Малколм поцеловал Флоренс, и она ответила ему. Застыв в экстазе, они долго не размыкали объятий.

Вернувшись утром в свою квартиру, Малколм уже знал, что Флоренс станет его женой. Более сильного желания, чем это, он не испытывал еще никогда в своей жизни.

Ничто не мешало их браку, и они не намерены были откладывать его. Впоследствии Малколм вспоминал, как радовалась тетушка невесты. После двухмесячной помолвки они обвенчались.

Медовый месяц был восхитительным. Они объехали все модные европейские курорты, нигде не задерживаясь подолгу. Вернувшись, молодая чета поселилась в собственном небольшом, но уютном доме в Мэйфер.

Тогда-то Малколм впервые увидел Нанну. Флоренс довольно много и часто рассказывала ему о ней, он знал, что эта женщина была с Флоренс с самого раннего детства, сначала в качестве няни, а потом — преданной горничной и наперсницы.

Это была высокая костлявая женщина с нездоровым цветом лица и черными тусклыми волосами, стянутыми в тугой узел на затылке. Ее темные глаза глядели настороженно, ничего не упуская.

Флоренс была явно рада снова видеть рядом с собой Нанну, их обоюдная привязанность была очевидной.

Однако Малколм сразу же почувствовал в ней странную напряженность и что-то не совсем обычное в поведении при первой их встрече. Здороваясь, она пристально вглядывалась в их лица — сначала в лицо Флоренс, а потом и в его лицо.

«Что ее беспокоит? — с раздражением подумал тогда Малколм. — Боится, что я плохо приму ее в своем доме?»

Но поводов для открытого и сознательного раздражения Нанна ему не давала. Она во всех отношениях была великолепно вышколенной прислугой, какую он когда-либо знал.

Все заботы по хозяйству она немедленно взяла на себя, и Малколм понимал, что порядок в доме, прекрасные ужины, которые теперь стали непременным ритуалом в их доме, разумные счета расходов в конце месяца были исключительно заслугой Нанны и никого больше.

Малколму, однако, было трудно воспринимать ее как женщину, но ради Флоренс и из благодарности к самой Нанне он старался быть приветливым с ней.

Нанна же была с ним чрезвычайно сдержанна и елико возможно старалась не обременять его своим присутствием.