— Ой! Господи, я же извинился! И беру все свои слова обратно.
— Давно пора. Честно говоря, я стараюсь не вникать в проект, потому что через несколько дней после того, как вы с Гилом все показали, мне приснились суд и приговор.
Оуэн рассмеялся.
— Но судили не Гила и не тебя! Меня! И никто не заступился. Не защитил. Я была один на один с судьями и прокурором.
— Кошмар! Но я бы ни за что не оставил тебя в беде. Если попадешь в тюрьму, буду навещать тебя каждый день.
— Вот спасибо! Ты парень что надо, Оуэн. Истинный джентльмен!
Мы улыбнулись друг другу. Шторм, казалось, пролетел.
— Хотелось бы заглянуть в главное здание, когда закончим, если не возражаешь, конечно. Я слышала, оно похоже на Карстерз-Мэнор.
— Ничуть не возражаю.
Упоминание о леди Мелоди Карстерз вновь меня взволновало. Я видела ее как живую: вот она, веселая, приветствует у двери Бертрама и Оуэна, а потом, всего час спустя, выпрямившись, восседает в кресле мертвая, с ужасающе синим лицом.
Я взглянула на Оуэна.
— Что?
— Ничего, — улыбнулась я. — Просто подумала о леди Мелоди. Жаль, что ее больше нет. Я так любила ее книги.
— Все там будем.
Я кивнула. Вопрос только в том, когда именно. И каким образом.
Подозрения Томаса никак не выходили у меня из головы. И хотя, на мой взгляд, были чистым бредом, упорно сверлили мозг, всплывая в самые неподходящие моменты. У меня так и чесался язык спросить, как именно она умерла. Потребовать рассказать всю историю с самого начала. Допытаться, сколько времени ушло на то, чтобы отвернуться, открыть шампанское, разлить в бокалы, вновь обернуться и понять, что она уже не дышит.
Но я промолчала, потому что не хотела затевать очередной скандал. Не стоит тратить нервы. Леди Мелоди уже не вернешь. Дело закрыто.
О'кей, как насчет этого: «Жена имеет право не свидетельствовать против мужа».
— Господи! — выпалила я ни с того ни с сего.
— Ты что? — подскочил Оуэн.
— Ничего. Прости. В боку кольнуло.
— Прошло?
— Да, все в порядке.
О, старший инспектор Томас Кертис, я готова убить вас за семена сомнений, посеянные в моей голове!
Усилием воли я выбросила Томаса и его гнусные инсинуации из головы.
Комфорт для старых, выживших из ума зануд.
Комфорт не для меня.
Я продвинутая. Я знойная блондинка.
Я защищала от Томаса свою любовь к Оуэну так, словно уже сидела на скамье подсудимых. Наши отношения были сложными, но опьяняющими и честными. Возможно, несколько нервозными. И это совсем неплохо, верно? Не давало расслабиться. Наша сила — в нашем несходстве. Кстати, я никогда особенно не любила Элвиса. Собственно говоря, терпеть не могла. Но вынесу и это. Сумею изменить себя, потому что Оуэн растопил тот айсберг, который леденил меня много лет, и мое сердце откроется, как цветочный бутон. Я готова взять его за руку и спрыгнуть с обрыва. Смог же он разбудить мое тело, подарив наслаждения, о которых я и не мечтала. Я старалась не смешивать секс с любовью, но теперь знаю, что на самом деле это одно и то же, если встретишь того, единственного. Союз умов приводит к соединению сердец. Да и как не привести, если тела движутся в унисон? Это как наркотик. Это неизбежно. Немного изменюсь я, немного — он, и мы станем единым целым. Я распрощаюсь со своей независимостью, похороню Прошлое и стану миссис Оуэн Брейс на радость или беду. Номер четыре.