Я почувствовала холод металла на шее, и Пирс застегнул замочек сзади.
— Это золото, — сказал он. — Золото с бриллиантами. Ты должна носить золото, потому что ты сама золотая девочка.
— Пирс…
Не дав мне продолжить, он застегнул на обеих руках такие же золотые браслеты. Даже в темноте я видела, как, отражаясь в зеркалах, поблескивают на них бриллианты. От их красоты дух захватывало.
Он нажал кнопку, и шторы задернулись. Потом он включил свет и высоко поднял меня на руках.
— Ни за что не догадаешься, что произойдет дальше, — сказал он, укладывая меня на кровать.
В зеркальном потолке отражалась девушка в золотых украшениях и с золотыми волосами. «Он прав, — подумала я, в изумлении глядя вверх. — Золото очень подходит мне». Но он еще не закончил. Высыпав на кровать кучу драгоценностей, он принялся украшать меня ими: серьги — в уши, кольца — на каждый палец рук и ног, браслеты — на щиколотки, нитку жемчуга — на талию. Мое отражение так и сверкало.
— Пирс, это слишком, — запротестовала я, смущенная его щедростью.
Он хохотнул.
— Должен признаться, что они достались мне по себестоимости через мой магазин, так что я не так уж щедр, как может показаться.
Он пытался приуменьшить стоимость, но меня трудно провести. Большую часть этих украшений я видела на витринах, когда он показывал мне магазин, и мне запомнились их баснословные цены. Даже по себестоимости они, должно быть, стоили несколько сотен тысяч, однако он украсил меня ими, как будто в этом не было ничего особенного. Я растерялась и не знала, что сказать. Увидев выражение моего лица, он рассмеялся.
— Не придавай слишком большого значения побрякушкам. Мы должны наслаждаться жизнью. Ты хочешь наслаждаться жизнью, Хани?
Наконец-то у меня появилась возможность показать, что я ценю его щедрость. Все-таки я, как никто другой, умела доставить мужчине незабываемое наслаждение, и если я не смогу сделать что-нибудь действительно особенное для этого щедрого человека, то должна сгореть от стыда. Я с готовностью кивнула и принялась снимать с пальцев кольца, однако он не позволил мне снять все остальное.
— Пусть они останутся на тебе, — со смехом приказал он. — Это мое клеймо. Они означают, что ты принадлежишь мне. Возможно, это вульгарно, но мне хочется заняться с тобой любовью, когда на тебе надеты драгоценности.
Почему бы и нет? Это будило мое творческое воображение.
— Ну что ж, давай, — сказала я.
Он опустился на колени между моими ногами и, приподняв мои ягодицы, подсунул под них подушку, подвинувшись ко мне так, что его напрягшийся пенис был готов войти в меня. Входя в мою плоть, он ласкал пальцами вагину, так что у меня от этой двойной стимуляции перехватило дыхание.