Он прислонился к косяку и закрыл лицо руками.
— Я не могу просить у тебя прощения, — продолжал он после непродолжительной паузы. — Это было бы смешно. — Он грустно засмеялся. — Как я скажу: „Я очень жалею, что хотел убить тебя, пожалуйста, забудь это и прости меня"? — Он резко повернулся к Остину. — Ах, считай, что все это сказано! Ну, ты кончил со мною? Я не в состоянии продолжать. Соглашаюсь на все твои условия. Я сейчас же отправляюсь в Уизерби и подожду там поезд, и ты избавишься от меня.
Он снова повернулся к нему спиной и стал задумчиво смотреть в окно.
— Мы должны разыграть комедию, Дик, — мягко проговорил Остин, — и проделать ужасную обеденную процедуру, ради матушки.
Дик почти не слышал его. Внизу, на террасе прогуливалась Вивьетта, и в ней одной заключался для него весь мир. Она переменила костюм и надела зеленую юбку, бывшую на ней накануне. Она вдруг подняла глаза и увидела Дика.
— Сказали вам, что обед будет только в четверть девятого? — крикнула она. — Лорд Банстед прислал матушке записку, что его неожиданно задержали, и она отложила обед. Разве это не бесцеремонно?
Но Дик был слишком подавлен своим горем, чтобы отвечать. Он неохотно кивнул головой. Вивьетта еще немного постояла, смотря на него, а затем побежала в дом.
Дик небрежно сообщил о том, что обед позже обычного.
— Жалею, что пригласил это животное, но нельзя было уклониться от этого.
— Разве не все равно? — заметил Остин.
С минуту он помолчал, потом подошел совсем близко к Дику.
— Послушай, Дик, — сказал он. — Кончим эту ужасную сцену, как друзья и братья. Беру в свидетели небо, в сердце моем нет горечи; в нем лишь глубокая грусть… и любовь, Дик. Дай руку.
Дик пожал протянутую руку и совсем потерял равновесие. Он наговорил о себе такие вещи, какие другие мужчины не любят выслушивать. Вдруг послышался легкий стук в дверь. Остин открыл ее и увидел Вивьетту.
— Не стану мешать вам, — сказала она, — я лишь хочу передать эту записку Дику.
— Я отдам ему, — произнес Остин.
Она поблагодарила его и ушла. Он закрыл дверь и передал записку Дику. Дик развернул ее, прочел и с громким криком: „Вивьетта!" бросился к двери. Его удержал Остин, схватив за руку.
— Что ты делаешь?
— Иду к ней! — дико вскричал Дик, стараясь вырваться. — Прочти. — Он дрожащими пальцами протянул записку Остину, который прочел следующие строки:
„Мне невыносимо видеть горе на вашем лице, когда я могу сделать вас счастливым. Я люблю вас, милый, люблю больше всех на свете. Теперь я знаю это и я поеду вместе с вами в Ванкувер".
— Она любит меня! Она согласна выйти за меня! Она поедет в Ванкувер! — кричал Дик. — Это меняет все. Я должен пойти к ней.