— Где ты этому научилась? — восклицает она.
— Бабушка пела мне эту песню, когда я была маленькой. Давала мне глоточек виски, чтобы я лучше спала, и пела.
— Купер, теперь мне все ясно! Твои мозговые клетки были повреждены в детстве.
Я обнимаю ее. Как здорово видеть, что она смеется — она это заслужила после того, какой у нее выдался денек. Звоню Кейт по мобильнику Джесс — сообщить, что с нами все в порядке.
— Карли, я тебя совсем не слышу — что это за шум у вас?
— Это наши новые друзья поют «Малыш Дэнни» мимо нот, — кричу я.
— Зря я спросила. И жалко, что меня с вами нет. Рев такой, словно у вас там бунт.
— О господи, Кейт, погоди. — Бросаю мобильник и бегу спасать Джесс, которая рухнула с барного табурета.
Потом опять беру трубку:
— Извини, Кейт, что ты там говорила?
— У меня для тебя сообщение от Кэрол. Завтра она уезжает в Токио на съемки, на три дня, но после этого у нее три недели отпуска. Она сказала, что может встретиться с тобой в Шанхае, если ты не передумала ехать.
— Это зависит от того, выгорит у меня тут или нет. Может, я на следующей неделе уже стану миссис Маккаллум!
— Меня уже ничто не удивит, Купер. Главное — предупреди, чтобы я успела купить нарядную шляпку.
В одиннадцать вечера, проглотив бочонок «Гиннесса», четыре пакета чипсов с сыром и луком и две упаковки орешков, мы укладываемся в кровать под присмотром нашего хозяина (мы выяснили, что его зовут Шемус).
На следующее утро просыпаюсь на узкой кровати. Пятка Джесс упирается мне в лицо.
Чтобы разбудить ее, требуются жесткая сила и угрозы насилия, но наконец мне это удается, и мы тащимся вниз. Шемус уже ждет с двумя чашками чая — такого крепкого, что им впору засоры прочищать.
— Спасибо, Шемус, ты просто прелесть, — бормочет Джесс.
— Шемус, где можно купить шоколад и цветы для миссис Маккаллум?
У меня такое чувство, что одной взяткой мне не обойтись.
— Ей они не пригодятся, милочка.
Это почему? Она что, на диете и у нее аллергия на пыльцу?
— Видишь ли, она умерла шесть лет назад. Сердечный приступ, если я не ошибаюсь.
Меня как будто только что пнули в живот.
— А мистер Маккаллум?
— И он тоже. Упал как-то утром, когда корову доил. Четыре года назад примерно.
— Нет! — вскрикиваю я.
Не может быть. Боже, бедняга Том. Теперь у него никого нет.
— А Том, с ним-то все в порядке?
— А как теперь узнаешь? Он продал ферму и уехал сразу после смерти старика.
— А вы не знаете, куда он уехал, Шемус?
— Не, милочка, от него ни весточки не было с тех пор, как он собрал чемоданы. Вроде он собирался в Канаду, но не знаю, надолго ли. Я бы рассказал вам все это вчера, когда вы приехали, но не люблю делиться плохими новостями в день божий.