Солдаты, хлопая Петра по плечу, шутили:
- Вот это нюх! Слушай, парень, может, ты щит и меч короля Артура найдёшь?
Но, к удивлению многих, после поражений, понесённых христианами в последнее время, турецкие крепости стали сдаваться одна за другой.
15 июля 1099 года после штурма объединёнными отрядами крестоносцев Иерусалим был взят христианами первый раз. К утру 16 июля после кровопролитной резни практически всё население Иерусалима - мусульмане, евреи, немногочисленные христиане - были перебиты во славу Иисуса Христа.
Граф Роже де Фуа и арьежский рыцарь Гильом Паутвен первыми ворвались в небольшую ротонду, зажатую между несколькими часовнями поменьше, лавками торговцев и тесными улочками с уходящими вниз каменными ступенями. Потные и грязные, испачканные кровью, разгорячённые штурмом и сопротивлением мусульманских копейщиков в Гефсиманских садах, они не сразу заметили Гроб Господень[53]. Граф де Фуа ошеломлённо смотрел на небольшую пещеру в каменной стене. С правой стороны в грязно-жёлтой породе было высечено ложе.
- Неужели? - Гильом рукавом кольчужной рубахи смёл с потрескавшейся и выщербленной известняковой плиты, кое-где прикрытой плитами мраморной облицовки, пыль и мелкие камни.
- Сюда! - громко крикнул он. Эхо взлетело под сводами часовни и вспугнуло голубей в нише стены. Две птицы взлетели вверх, завораживая людей частым взмахом белых крыльев, почти прозрачных в свете солнца, струящегося сквозь узкие окна под куполом постройки.
- Тише, - благоговейно сказал де Фуа, подходя к гробнице и становясь на колени. Он снял шлем, отбросил его в сторону и припал грудью к холодному камню. Гильом, воткнув свой меч в землю, тяжело опустился рядом. Несколько мгновений прошло в полной тишине. За стенами часовни ещё кипел бой, но крики и звон мечей уже затихали, теряясь в узких улицах Иерусалима. Наконец граф встал и обвёл глазами стены и свод часовни.
- До сих пор не верю, что мы это сделали.
- Господь вёл нас всё это время, - ответил Гильом. Он поднялся, отошёл в угол и сел на низкую скамью, вытирая с лица пот. – Здесь в точности всё так, как описывали паломники. Только ведь лгали бенедиктинцы - часовня не разрушена сарацинами, и ложе успения Господа в целости и сохранности. Византийцы умели строить.
Граф обвёл глазами часовню. В небольшом помещении усыпальницы было достаточно светло, чтобы рассмотреть несколько фресок из жизни Иисуса, пустые без масла погасшие светильники, несколько тесных приделов.
- Я не думал, что здесь всё будет так скромно и просто.- Де Фуа обошёл по периметру ротонду, касаясь рукой стен.