«Неужели достал-таки проклятый сарацин?» - подумал Меро, с трудом удерживаясь в седле. Левый глаз закрыла чёрная пелена. Сознание медленно угасало.
А над степью уже неслось: «С нами бог!» Это, наконец, ударили в тыл сельдужукам оруженосцы со слугами.
«Что же вы так долго…» - это была последняя мысль барона перед тем, как он, в беспамятстве от болевого шока, соскользнул с лошади.
Костер потрескивал сухими веточками, даря людям тепло и спокойствие. Гюи сидел подле огня, стараясь неспешно и обстоятельно опускать хлеб в горячую похлебку, как это положено благородному человеку. Получалось плохо. Злость из-за потерянного глаза будила недостойный добродетельного христианина зверский аппетит. Сегодня крестоносцам выпала редкая удача - разбить значительно превосходящий численностью отряд сельджуков - и они устроили себе маленький праздник. Отбитые у неверных паломники, достав из своих запасов изюм и лепёшки, щедро одарили ими своих спасителей. Госпитальеры и вовсе поделились солониной и мукой. Получился славный суп.
- Да-да, Меро! Вы – счастливчик, - подошедший командир госпитальеров, худощавый бургундец Раймон ле Энже присел рядом. Ему уступил своё место Андре. Длинноволосый молодой оруженосец с забавным белым пушком на месте усов, один из троих уцелевших в бою, опекал раненого барона, как наседка кладку яиц, подкладывая ему лучшие куски.
- Может, и так, - проглотив кусок баранины, вытер руки о холщовые штаны Меро. - Да только все мы в руках Божьих. Господь лишил меня глаза и двух товарищей. Не очень-то много счастья. Но добрым христианам известно, что Он… - тамплиер показал рукой вверх, - ничего не делает просто так.
- Достойные слова, - госпитальер склонил коротко стриженую голову. - Быть может, его промысел и состоит в том, чтобы вы такой ценой спасли жизни паломникам и мне, грешному? Но всё равно, благодарю вас.
Гюи, наконец, повернулся к собеседнику:
- Будете раньше нас в церкви - воздайте лучше хвалу Господу, а не нам, таким же грешникам, - барон перекрестился. – И ещё, не сочтите меня невежей, но я хотел бы спросить. Сельджуки обычно, если и нападают - то значительными силами. А тут – всего полсотни воинов. С чего бы такое рвение в отношении нищих пилигримов и ваших братьев госпитальеров? Давно уже такого не было.
Бургундец пожал плечами и перевел взор на мерцающее пламя костра. Было видно, что взгляд единственного глаза Меро ему в тягость.
- Кто их ведает? Если бы мы знали, что творится в головах у этих сарацин… Дьявол руководит их помыслами. У нас было всё, как обычно. Сопровождение паломников и раненых крестоносцев к кораблям. Ничего такого, что могло бы заинтересовать разбойников.