Человека в чёрном хафтане, погружённого в эти невесёлые думы, на самом деле звали Юсуф Ибн Айюб[78]. Он и правитель северных территорий Аравии - его повелитель - уже давно не ладили друг с другом. Военные успехи Юсуфа - этого баловня Аллаха, умного, осторожного и храброго курда из суннитского рода - были причиной зависти, скрытой вражды и источником опасений для придворных подхалимов и самого халифа. Но власть, как коварная и неверная женщина, уже чувствовала слабость эмира Дамаска. Она была готова перейти из рук повелителя Сирии в руки его военачальника, уже покрывшего себя славой в стычках с неверными. Командующий войсками пользовался невероятной любовью и авторитетом в армии, набранной из кочевников семитских племён, турок-сельджуков и многочисленных добровольцев из его собственного родового клана. Вот из таких в недавнем прошлом головорезов, державших в страхе купцов на караванных путях Египта, Иудеи, Палестины, и было создано ядро сирийской конницы. И теперь, оставив родственников заложниками в Дамаске, Юсуф вёл всадников пустыни на Египет, давно ставший угрозой халифату Нур ад-Дина. Правда, главным в походе считался Ширку, дядя Юсуфа, но все стратегические решения принимал он – Аль - Малик...
Всадник усмехнулся.
«Аль - Малик аль - Назир - "Несравненный Правитель"… Правитель чего? Маленького родового оазиса в пустыне, захолустного Баальбека[79] с одним - единственным языческим храмом, построенным ещё римлянами? Юсуф или Аль – Малик, какая разница? Я всего лишь хозяин собственной судьбы, и управляю только этими воинственными людьми, доверившими «несравненному» свои жизни». - Глубокая морщина озабоченности перерезала лоб всадника.
Мятежные халифы Египта, поддерживаемые крестоносцами, всё чаще совершали набеги на южные границы Дамаска. Каир, в котором прочно обосновался гарнизон Иерусалимских христиан, всё больше становился неприступной крепостью и представлял опасность для владений мусульман, раздираемых на части властолюбием племенных вождей. Юсуф часто спрашивал себя и пленных эмиров:
«Сколько можно проливать кровь друг друга в бесконечных стычках за оазисы, колодцы, маленькие селения, где оставалось всё меньше мужчин и рождалось всё больше девочек?»
Пришла пора перемен. Враг, более умелый и стойкий, постоянно пополняющий свои ряды хорошими воинами, всё туже затягивал петлю на шее Сирии. «Воины Иссы» - так называли себя упорные и жестокие противники всех правоверных. Благословенная Аллахом земля задыхалась в удавке, сжимаемой руками в железных перчатках. Но хуже всего было то, что крестоносцы принесли с собой принципы ведения войны, совершенно несовместимые с верой, которую исповедовали жители благословенных зелёных долин и поющих песков. Никто, от самого последнего феллаха до эмиров, не мог понять жестокости христиан. Это по его, Юсуфа, совету, атабек объявил джихад крестоносному воинству.