— Откуда это у вас? — спросил он.
— Это мое дело, — ответил разбойник. — Как видите, ваша светлость, сумма в три тысячи фунтов здесь уже проставлена, и это намного меньше того, что вы даете людям, живущим под сенью вашего замка. Мои товарищи и я считаем, что было бы ошибкой проявлять излишнюю жадность.
Граф знал, о чем думают сейчас разбойники. Банк выплатит по чеку наличные на сумму в три тысячи фунтов, но если она окажется больше, предъявителю придется ответить на некоторые весьма неудобные вопросы.
Помолчав, граф сказал:
— Не думаю, что вы действительно рассчитываете получить то, о чем просите. Деньги, которые я даю работающим у меня людям, не имеют к вам никакого отношения. То, чем я располагаю, необходимо для проведения изменений, направленных на улучшение жизни и благосостояния всех, кто от меня зависит.
— Замечательная речь. Браво, милорд! — насмешливо заметил разбойник. — Тем не менее чем скорее ваша светлость поставит подпись, тем скорее мы уйдем отсюда.
— Я отказываюсь вам подчиняться, — спокойно заявил граф.
Один из стоявших у двери усмехнулся.
Предводитель покачал головой.
— Меня, как вы понимаете, не устраивает «нет» в качестве ответа. Разумеется, если вашей светлости требуется побудительный мотив, я могу срезать несколько прядей с чудной головки ее светлости или отрубить мизинчик с ее левой руки.
Он говорил с нескрываемым сарказмом, но граф знал, что разбойник не ограничится лишь одними угрозами.
Анселла вскрикнула от ужаса и, дрожа, вцепилась в руку мужа.
— Я не стал бы подчиняться шантажу и угрозам, — с горечью сказал граф, — но, похоже, у меня нет выбора.
— Вы правы, выбора у вас нет! — подтвердил человек в маске.
Он протянул графу гусиное перо, и тому ничего не оставалось, как подчиниться.
Затем злодей вынул пузырек с чернилами и, вытащив пробку, поставил его на стол рядом с чеком.
Можно было бы схватить пузырек, выплеснуть чернила в лицо грабителю и порвать чек, но граф отказался от этой мысли, бросив взгляд на двух вооруженных револьверами людей, стерегущих выход.
Он был бессилен и прекрасно понимал это.
Ему не хотелось подвергать Анселлу дополнительному испытанию страхом, она и без того была напугана.
Он взял протянутое перо.
И на какое-то мгновение заколебался.
Если каким-то образом изменить подпись, это вызовет подозрения в банке.
Обычно он подписывался как граф Рейнбернский.
Если обойтись только именем, без указания титула, то, возможно, чек будет признан недействительным.
Однако наблюдавший за ним разбойник словно прочитал его мысли.
— Было бы ошибкой, милорд, сделать нечто, что могло бы мне не понравиться. Подобная намеренная ошибка определенно огорчила бы ее светлость, потому что мне пришлось бы сделать больно вашей очаровательной супруге.