А Дуська только глазами хлопает, как убогая, и улыбается: "Ты в уме ли, незнакомый человек? Да если б я и знала, неужто сказала б тебе?"
Чернявый с размаху как хлестнёт потьминскую дочку поперёк рта ладонью… Та упала, да, видать, и губу ей чернявый разбил, потому как кровь сразу на лице появилась. Но почти тут же Дуська поднялась. И снова на дёрганого глазюками своими уставилась, даже с презрением каким-то. И молчит.
А тот уже, видать, совсем озверел, побелел весь, затрясло его — контуженный, наверное, — и тихо так цедит:
— Именем трудового народа…
И курок нажимает. От выстрела этого аж уши заложило. Не потому, что громкий очень, а потому, что замерли все кругом, даже чоновцы вздохнуть боялись. Одно дело кого-то в бою положить, а другое — девку, которая никому ещё ничего плохого не сделала, стрельнуть за просто так. А потом все разом выдохнули.
Потому что пуля в воздух ушла. А сам чернявый, чуть с ума не сходя, в руках другого такого же чоновца, только помощнее и посолиднее, бьётся, пытаясь зажатую как в тисках руку с наганом освободить. Но недолго дёргался: пару раз шеей влево мотнул, и как будто отпустило его.
— Что за шутки, товарищ Трофим? — интересуется, как бы ни к кому не обращаясь.
— Так вот и я хочу поинтересоваться, товарищ Матвей, — второй чоновец отвечает, — ты что, совсем с глузду съехал или как?
Чернявый ещё с полминуты посопел, громко так, как брага свежая.
— Отпусти.
— Отпущу, — согласился второй, — только обещай, что дурить не будешь, а то мы вас, декадентов, знаем…
— Обещаю, — хмыкнул чернявый. — Сам ты декадент, товарищ Трофим… Я — футурист.
— Ещё того краше, — кивнул второй и разжал руку.
Чернявый ещё немного мордой поводил из стороны в сторону, успокаиваясь, а потом почти спокойным голосом поинтересовался:
— Объясни, товарищ Трофим, что это ты за кулацкую дочку заступаешься? Она ж дочь врага. Или могилу ты забыл, что мы давеча видали? А в ней же, между прочим, наши с тобой товарищи лежат. Яшка Лысый, к примеру…
— Не Яшка, — поправил его второй, — а товарищ Яков. Да только он бы и так в землю лёг — не сегодня, так завтра. Как и ты ляжешь, Матвей, если не закончишь стволом размахивать направо и налево и порошок свой нюхать. Как нас товарищ Ленин учит, "не сметь командовать середняком". Ты на девку-то эту посмотри, какой из неё враг? Да и невеста это моя…
Тут уж у всех наблюдателей (а ведь попрятался народишко за заборами, хоть и страшно, хоть и пулю схлопотать можно, но интересно, а охота — она пуще неволи) глаза стали с блюдца: "Какая-такая невеста?" А второй чоновец фуражку кожаную с головы стянул и к Дуське обернулся: