— О, здесь, несомненно, находится точилка для карандашей, — сказала она. — Хорошая точилка. Красивая и тяжелая. — Она приподняла ящичек и взвесила на руке.
Дейтон нахмурился, искоса поглядывая на нее. Понятно, лгать не так просто, как она думала. Она поступила неосторожно, говоря первое, что взбредет в голову. Она должна восполнить упущенное. Надо заставить его поверить, что она действительно старается.
Адриенна потянулась рукой к последнему, самому маленькому ящичку, но он остановил ее, взяв за руку.
— Перестань дурачиться, Адриенна. — Внезапно появившееся в руке покалывание испугало ее, и она отдернула руку. — Просто положи руку на контейнер, — сказал он таким серьезным голосом, какого она никогда у него не слышала.
В ответ на его пристальный взгляд она сделала вид, что смущена, и положила ладонь на гладкую поверхность ящичка. При этом она неотрывно смотрела ему в глаза, понимая, что все задуманное ею рухнет, если она в эту минуту не выдержит его взгляда.
Металлическая поверхность ящичка была холодной, очень холодной. Поначалу она сопротивлялась проявившемуся видению, но оно становилось все четче, и наконец картина обрела полную ясность. Она видела ключ и машину. Затем перспектива изменилась, и показался мост. Была ночь, шел дождь. Адриенна отчаянно старалась избавиться от видения.
Но ее усилия были напрасны.
Цвета запестрели, перемешались, закружились, вызывая тошноту, но не исчезали. Напротив, они становились ярче.
И снова предстала картина дождливой ночи. Она видела Дейтона, который полз вдоль берега реки и тянул за собой мертвенно-бледного Картера. Лицо, выражавшее мучительную боль, было ужасно.
Она подняла руку, но Дейтон грубо прижал ее к ящичку.
— Скажи, что ты видишь? — спросил он, сверля ее взглядом черных как уголь глаз.
— Пачку денег. В ящичке находится небольшая пачка денег, — сказала она, не глядя на него. Ее рука горела, придавленная к металлу ящичка рукой Дейтона, как прессом. — Отпусти руку, — прошипела Адриенна, чувствуя страшную боль, но не желая привлекать внимание к себе находившихся в лаборатории людей.
— Ты что-нибудь чувствуешь?
— Нет.
— Адриенна….
— Хорошо. Да, чувствую. Отпусти руку. — Головы всех присутствующих повернулись в их сторону, и он отпустил ее руку.
— Зачем было это делать… — прошептала она, потирая ноющую руку. Перед глазами все еще стояла представшая в видении ужасная картина и, как Адриенна ни старалась, не исчезала.
— Идем со мной, — сказал он тихо. — Сейчас же.
Она тяжело вздохнула и последовала за ним в коридор.
— Не знаю, что за игру ты затеяла, — сказал он угрожающим тоном, — но играть в нее я не намерен.