Начавшаяся в лагере эпидемия тифа унесла многие жизни узников. Власти согласились разрешить строительство бараков и уборных. За зиму 1914/15 года узниками были построены 80 бараков, а также баня, часовня и уборные. Южная часть лагеря была застроена бараками для охраны, пекарни и канцелярии.
В марте 1915 года в Талергоф для общего руководства лагерем прибыл из Вены генерал Бачинский, сыгравший положительную роль в жизни лагеря. Им был отменен ряд запретов, установленных его предшественниками. Узникам разрешили читать, писать, покупать и выписывать по почте книги. Принципиальная позиция Бачинского помогла узникам отстоять свои права при насильственной рекрутчине.
С весны 1915 года из лагеря в Талергофе начали освобождать узников. Их места занимали присланные заключенные из Терезинского концлагеря. Причем соотношение освобожденных к новоприбывшим составляло 1 к 4. «Вторая волна» узников, прибывавших в Талергоф, состояла из людей, обвиненных в том, что они пребывали на временно занятой русскими войсками территории Галиции.
Узников Талергофа мужского пола ждало и другое испытание — рекрутчина. Деятельный мазепинец Чировский, следивший за заключенными, предложил своему руководству провести насильственный набор молодых узников в армию. Во время набора всех кандидатов опрашивали, какой они национальности. Каждый ответил — Russe (русский). Во время обеденного перерыва Чировский заметил членам призывной комиссии, что в Галичине русских нет, есть только русины или украинцы. После обеда члены комиссии начали оказывать давление на узников, при указании ими в графе «Родной язык» — «русский». Всех молодых, записавших себя русскими, заперли в холодную до заседания военного суда. В течение месяца они содержались в карцере, пока в Вене не удалось убедить чиновников в том, что слово «русин» происходит от искаженного слова «русский». Убеждать в этом военные власти помогал офицер-поляк Осташевский. Молодых людей освободили из-под ареста, предварительно подвесив каждого из них за руки на два часа на дереве. 10 ноября 1915 года их призвали на службу.
В армии их ждали такие же издевательства. Таким солдатам выделялось все самое худшее, а на одежду крепились особые «знаки позора». В атаку на русские пулеметы они должны были идти первыми, рискуя получить пулю в спину за малейшее колебание от своих «старших братьев»— австрийцев.
Интересна дальнейшая судьба самого мазепинца Чировского. «Погорел» он на том, что стал за взятки освобождать с помощью Украинского комитета в Граце заключенных из лагеря. Скандал с его разоблачением получился колоссальным, его арестовали и посадили в тюрьму. Суд припомнил ему все, начиная от взяток, заканчивая издевательствами над узниками лагеря. После суда Чировского направили на итальянский фронт.