Он не успел выпростаться из-под навалившейся на него туши, как тут на лестнице появился второй мерзавец – стройный, высокий парень со стремительными, выверенными движениями. В руке у парня была милицейская дубинка, готовая с коротким косым замахом влепиться полковнику в лицо.
Вновь сработала «стрелка».
Из-под подбородка у парня брызнула разорвавшимся волдырем вязкая тяжелая кровь, и он, захрипев, потерянно шагнул назад, схватился, уронив дубинку, за горло и вдруг, будто в мгновение одеревенев, навзничь повалился на выщербленный бетонный пол.
Одинцов поднялся на ноги. Достал из кармана «Макаров». Затем, приседая и качая корпусом из стороны в сторону, заглянул на лестничный марш, обнаружив на нем две пустые спортивные сумки грабителей, видимо, предназначенные для добычи.
Справляясь с невольной дрожью, натянул нитяные перчатки, обтер пистолет носовым платком и, склонившись над трупом первого нападавшего, быстренько запечатлел на оружии отпечатки пальцев его обеих рук, не забыв про обойму и ствол.
Собрал сумки, запихнув в одну из них дубинку; убедившись, что лифт стоит на этаже, пальнул из «Макарова» в его кабину.
Вложив пистолет в руку убитого грабителя, открыл дверь тамбура, не без удовлетворения отмечая, что выстрел не побеспокоил соседей по этажу, находящихся на работе, и паники среди мирных обывателей он не посеял.
Обернулся на лужицу крови, растекающуюся на бетоне.
Сколько же он ее перевидал, этой жидкой ткани из плазмы и форменных элементов, – средства кислотно-щелочного равновесия и водно-солевого обмена…
Войдя в квартиру, сунул сумки в шкаф, а после, отзвонив в милицию, уселся пить кофе, не удосужась снять с себя жилет.
Жилет, впрочем, сегодня еще мог сослужить ему, не дай Бог, полезную службу.
Милицейских прибыло четверо: два сержанта с автоматами, дознаватель и опер в штатском.
Следом в квартиру ввалились эксперты, следователь прокуратуры и любопытствующие санитары с трупоперевозки.
Одинцов, предъявив служебное удостоверение, выложил на стол «стрелку», с большим профессиональным любопытством исследованную милицией и дал показания: так, мол, и так, было нападение, адекватно отраженное; мотив нападения, вероятно, связан с его секретной служебной деятельностью.
Трупы увезли, но полковнику пришлось проследовать в отделение для дачи показаний под официальный протокол.
В кабинете, куда его ввели, сидел какой-то потасканный, с воспаленным лицом капитан, жадно хлебавший пиво из горлышка бутылки.
Капитана, как забредшую в магазин дворнягу, с позором из кабинета изгнали, после чего потянулся муторный процесс дознания.