Этим вечером Майк сел напротив Глории, воспротивившись приглашению сесть рядом с ней на диване. Не от равнодушия с его стороны — он хотел распалить ее, увидеть, как ее глаза темнеют от желания. На мгновение он вспомнил о Тедди, ее доверчиво распахнутых глазах, таких ясных и ласковых, но тут же выбросил ее образ из памяти. Тедди была в Париже, или во Франкфурте, или какой-то другой проклятой богом континентальной дыре и, без сомнения, была слишком занята, чтобы вспоминать о ней.
— Расскажи мне об этом удивительном предложении работы, — поинтересовался Майк.
— Я не из тех, кто хвалится победами, Мичинелли, но они хотят меня зверски. Я встретилась с Малькольмом Фиачайлдом, и он почти на коленях умолял меня прийти. Мы обговорили серьезные деньги. Это побольше, чем у моего начальника. Как ты думаешь, мне согласиться?
— Это твое дело, — пожал плечами Майк. — Место, кажется, приличное. «Хэйз Голдсмит», конечно, не «Стейнберг Рот», но ты будешь крупной рыбой в этом пруду и, думаю, прекрасно устроишься, — он наполнил рюмки. — Не знаю, как ты справишься с работой без моего присмотра и поддержки, но ты уже большая девочка, да и я буду недалеко, на другом конце телефона.
Глория ощетинилась, как он и ожидал.
— Справлюсь, Мичинелли. Настоящий вопрос в том, как ты обойдешься без меня.
— Дьявол, Глория! Я никогда в жизни ни от кого не зависел. По правде говоря, я уже начал уставать возиться с ученицей, — он видел, как искривились ее губы, и почти слышал ее рычание, — но я буду скучать по тебе. Чуть-чуть. — Майк ухмыльнулся ей в лицо.
— Итак, ты считаешь, что рынок достаточно велик для нас двоих?
— Мы проверим и увидим, что получится. Я просто не хотел, чтобы моя малышка испугалась, и только.
— Когда ты в последний раз видел меня испуганной? Я не пугалась с тех пор, как мама водила меня к дантисту, когда мне было шесть лет.
— Что тогда случилось?
— Я чуть не откусила ему руку. С тех пор я ничего не боялась. Ну и осел же он был, точь-в-точь ты!
Она разразилась густым, самодовольным смехом, иголочками пробежавшим по крови Майка.
— Почему бы тебе не подойти сюда и не показать, что ты сделала с ним?
Теперь настала очередь Глории притворяться равнодушной.
— А как насчет ужина, Мичинелли? Он, наверное, остыл.
— Это икра, детка, она не остывает. Если ты не придешь сюда к своему ослу, он и будет тем, что остынет, — сказал он медленно, угрожающим тоном.
Глория тянула время, медленно поднимаясь с дивана, откидывая назад волосы и не сводя глаз с Майка. Она молча пошла к нему через комнату, покачивая бедрами и расстегивая молнию платья, так, что оно упало к его ногам, когда она остановилась перед ним. На ней были только белые кружевные трусики, чулки с поясом и красные туфли на высоком каблуке. Ее большие груди с выступающими сосками были загорелыми, без следов бикини. Майк не прикасался к ней. Мгновение он молча смотрел на нее, разглядывая ее полную грудь, плоский живот и плавно изгибающиеся бедра.