Едва успела Бесс уложить туго заплетенные косы в пучок и нанести последние штрихи макияжа, как у входной двери зазвонил колокольчик. Потом до нее донеслись голоса. И уже когда она надела серьги, которые очень шли к шифоновому платью цвета морской волны с глубоким вырезом, открывавшим плечи, Бесс узнала голос Кэда!
Девушка выбежала из комнаты, но на минуту остановилась, как раз в тот момент, когда мать с нотками торжества в голосе рассказывала Кэду о приглашении на обед.
— Ей нравится Джордан, — сказала Гэсси, — а ведь Райкеры — одно из наиболее известных семейств в Сан-Антонио. Было бы очень неплохо…
— Мама! — выдохнула Бесс.
Гэсси сверкнула на дочь глазами.
— Я рассказываю Кэду о том, что мы приглашены на обед, — с невинным видом объяснила мать. — Не задерживайся, дорогая, скоро за нами приедет машина. — Она быстро вышла из комнаты, весьма элегантная в черном шелковом платье, оставив Бесс наедине с разъяренным Кэдом. Одному Богу известно, что Гэсси ему наговорила, но вид его был устрашающим.
Черный костюм очень шел Кэду, хотя выглядел далеко не новым.
— Может быть, войдем в холл? — робко спросила Бесс.
Кэд вскинул бровь.
— Нет. Пожалуй, не стоит. Я хотел задать вам один вопрос, но, кажется, в этом отпала необходимость. — Он насмешливо оглядел с головы до ног Бесс, одетую в роскошное платье.
— О чем же вы хотели меня спросить? — едва слышно произнесла она, не сводя глаз с его загорелого лица.
— О том, откуда вы взяли деньги, чтобы расплатиться со мной.
— О! — Бесс тяжело вздохнула. — Я вам написала об этом, но письмо вернулось нераспечатанным.
— Я почему-то подумал, что это любовное послание, — ответил он с вызовом.
Бесс покраснела, и у нее задрожал подбородок. Это было невыносимо. Сначала Гэсси, потом Кэд… Какой-то кошмар. В ее нынешней жизни нет ничего, кроме вражды. Она постаралась взять себя в руки и как могла спокойно ответила:
— Вы заблуждаетесь. Я не писала вам любовных посланий, просто объяснила, откуда взяла деньги, чтобы вернуть вам долг. По крайней мере вы смогли сохранить Лэриет.
Она имела в виду продажу жемчуга, но он думал, что речь идет о какой-то другой драгоценности, и лицо его окаменело.
— Вы просто дура! — выпалил Кэд и с такой силой схватил ее за плечи, что она опасалась, как бы не остались синяки. Он втолкнул ее в холл и ворвался туда следом за ней. Взгляд его не сулил ничего доброго. Случившееся превзошло самые худшие его предположения, и теперь сердце его разрывалось на части от горя. Он не мог без отчаяния представить себе Бесс рядом с каким-нибудь мужчиной и буквально кипел от ярости. Ему хотелось трясти ее до тех пор, пока она не потеряет сознание.