— Нет, любовь моя. Я хочу придать тебе новые силы, сделать тебя счастливее. Обещаю. Не противься мне, мой Дьявол, мой Николас, мой муж.
Последнее слово сломало оставшиеся барьеры. Он поднялся, как языческий бог, исполненный решимости, обнял ее за плечи и вошел в нее, словно одержимый.
Анжела еще не ведала подобного восторга. Она чувствовала, как уверенно он заполнил ее. Знала, теперь он принадлежит ей. Она отдалась ему без колебаний, самозабвенно, полностью, без оглядки. Вскрикивала в экстазе, причинявшем боль, снова прижималась теснее.
Николас стонал от наслаждения. В этот момент она любила его еще сильнее.
Он замедлил движение. Удивленно открыл глаза, вопросительно посмотрел на нее. Теперь ему стала известна ее тайна, он оказался сразу в аду и в раю. Попытался отделиться от нее. Но Анжела не отпускала его.
— Ты ведь любил меня, счастье мое. — Она устроилась поверх него прочно, взяла в себя его тело, а он стонал в сладостном восторге. — Не уходи. Я твоя. Я знаю, это не все, ты сам учил меня. Доведи дело до конца. — Она поцеловала его в губы. — Перенеси нас обоих в рай, как должно быть между мужчиной и женщиной.
— Я так тебя хочу, — признался Николас, окидывая ее любовным взглядом.
В следующее мгновение он перевернул ее на спину и уже не сдерживал порыва, окутал ее всю негой, лаской сверху, внутри нее. Нашептывая таинственные слова, целовал шею, грудь, не переставая скользить в ней, и не мог утолить страсти.
Впился пальцами в ее плечи. Она выгнулась, стараясь быть ближе к нему. Все ее тело содрогалось от сладостной дрожи, желая убедить его в том, как она его любит и не сможет жить без него.
Он тоже шептал уверения в любви, в неукротимом желании сделать ее своей сейчас, немедленно. Теперь он принадлежал ей. А она ему. Она никогда не принадлежала другому мужчине и не будет принадлежать. Только ему, Полуночному Дьяволу.
Она лежала в его объятиях ослабевшая, изнемогающая.
А он ненавидел себя.
Пригладил ее волосы, погладил по круглому изгибу плеча, постепенно отстраняясь от ее теплого влажного тела.
— Не уходи, — Анжела притянула его к себе.
Николас закрыл глаза, борясь с двумя противоречивыми необходимостями — сделать так, как она просит, и отделиться от нее, пока не поздно. Анжела прижалась к нему с безыскусной грацией. Все еще желая ее, знал — он должен уйти и не причинить вреда. Она поняла и шире раскинула ноги, стараясь удержать его.
— Нельзя, — протестовал он, сгорая от муки и соблазна.
Он не смел потерять над собой контроль и оставить ее с ребенком. Но она осыпала его поцелуями и не собиралась отпускать его.