— Твоя магия ахинея не хуже, а работает! — возмутился Сашка.
— Магия — это использование сил природы, — возразил Андрей. — И книга наша черпает силу скорее всего из того же источника. Только она ближе к нему.
— Чего ж она тогда разрушается? — ехидно спросил Сашка. — Могла бы и починить себя!
— Не знаю, — пожал Андрей плечами. — Мало ли почему с ней это происходит. Видимо, впрямь влияет электрический свет.
— А я на эту тему кое-что почитал, — сухо заметил Сашка. — Это гнилая отмазка. Солнечный свет в том числе содержит в себе спектр ламп накаливания. Так что здесь какая-то другая причина.
Андрей еще раз пожал плечами.
— А что у нее написано на обложке, ты выяснил? — спросил Сашка. — Какое-то название?
— Да, и какое! — снова оживляясь, произнес Андрей. — A realibus ad realiora!
— Ты лучше сразу переводи, — не поняв, поморщился Сашка. — Это латынь, да?
— От реального к сверх-реальному, — проговорил Андрей возбужденно. — Латынь, конечно. В том «словаре», кроме диких фигур из книги, их соответствие на латыни.
Сашка задумчиво допил остатки сока.
— Слушай, — сказал он, — а почему вдруг именно латынь? Книга, которую мы видели в библиотеке, была на арабском. Самые древние письмена, насколько я знаю, написаны египетскими иероглифами. Латынь отнюдь не такой старый язык!
Андрей жестом знатока закрутил чай в стакане, но допивать не стал.
— Зато самый распространенный, начиная с зарождения Римской империи вплоть до окончания средних веков, — сказал он, ставя стакан на стол. — А в образовании и науке продолжали писать на ней до девятнадцатого века. Это мне бабка рассказывала.
— С чего ей быть распространенной? — удивился Сашка. — Тогда не проще ли на английском?
— Ты просто не рубишь в истории, — звонко произнесла Маша, подошедшая к ним.
Сашка вздрогнул, заметив ее только сейчас.
— Опять ты являешься как привидение! — оборачиваясь, сердито произнес он.
Маша проигнорировала его возмущение.
— Когда римляне захватили Европу, — продолжила она, — народ там едва вылез из пещер. А первые государства стали формироваться после распада Римской империи в пятом веке нашей эры. Тогда же появились свои языки, но они были несовершенны. Так что латынь еще больше тысячи лет оставалась языком, которым пользовались там, где требовалось писать. А зачем вам понадобилась латынь? — спросила она.
Андрей во время ее речи только кивал. Но, услышав вопрос, замер, растерянно глядя на Сашку.
— Расширяем кругозор, — брякнул тот первое, что пришло ему в голову.
Маша успела подметить взгляд Андрея.
— Опять секреты, да? — с вызовом спросила она. — А говорят еще, девчонки секретничают! Не доверяете, да? А я, между прочим, ни слова не сказала никому про Арпонис! — не пытаясь понизить голос, выпалила она.