На Смолкиной каждая вещь в отдельности была хорошей: шляпка фетровая, с черной сеточкой-вуалькой спереди и сзади, костюм из нетолстой серой шерсти, кофточка какая-то модная полупрозрачная, нейлоновая, что ли, и туфли — ничего, не плохие, хоть и не на «шпильках», но на каблуках вполне женских, не солдатских… По отдельности — хорошие вещи! А все вместе они как-то не увязывались, не согласовывались друг с другом ни в цвете, ни в фасоне, вещь к вещи не подходила. И к ней, к Смолкиной, ничего не подходило, то что называется — к лицу не шло.
Костюм на ней не сидел, а висел. Сквозь нейлоновую кофточку просвечивала фиолетовая не то комбинация, не то простая трикотажная майка. Вуалетка на шляпке не вязалась с учрежденческой строгостью пиджака и знаками отличия на нем. В общем, создавалось впечатление, что одежда Смолкиной приобреталась в разное время и по частям, в ларьках, распродающих уцененные товары. Особенно не к месту были сережки — замысловатые, позолоченные, со сверкающими стекляшками на фольге, броские, как мишурные украшения. Нейлон и мишура! — действительно ни к селу ни к городу. Потому и сама Смолкина казалась ни городской, ни деревенской.
— Выставка достижений! — шепнула Нюрка на ухо Лампии, пока Смолкина раздумывала, с чего ей начать разговор.
— Нам в этакое не нарядиться, — прошептала в свою очередь Евлампия.
— Когда надо будет, и нас нарядят.
— А чего она ведерко свое не снимает?
— Это тебе не полушалок.
— И губы не накрашены.
— Надо же!.. — иронически отозвалась на это Нюрка, но тут же одернула себя и подругу: — Ладно тебе, остановись.
Смолкина смотрела на народ долго и нерешительно, наконец нашлась что сказать и улыбнулась:
— Вот приехала к вам. Надо поразговаривать.
— Милости просим! — ответил кто-то из стоявших в избе.
— Поразговаривать можно.
Больше никто ничего не сказал, и Смолкина повернулась к Бороздину:
— Покажите мне заведующего свинофермой, он ведь здесь где-нибудь?
Бороздин вежливо ткнул пальцем в сторону Нюрки:
— Вот она, Елена Ивановна. Нюрка, подойди!
Польщенная Нюрка зарделась от смущения, робко шагнула к Смолкиной, первая протянула ей руку:
— Здравствуйте, Елена Ивановна! Только я не заведующая.
— Здравствуй! А кто же заведующая?
— Свиньи есть, а заведующей нет.
— Как же так? — растерялась Смолкина.
На выручку ей подоспел Бороздин. Он заговорил быстро, словно спешил предупредить возможные возражения:
— Все есть, Елена Ивановна, все как положено. Только Нюрка не хочет называться заведующей, молода еще, горяча, а так все в порядке. С работой своей она справляется, даже в районной газете хвалили, все в порядке.