— "Крепышка".
Лизл громко рассмеялась, и глаза ее заискрились весельем:
— Ты что, шутишь?
Настроение его совсем улучшилось, и он хохотнул, взяв ее за руку и ведя на борт:
— Каков хозяин — такова и яхта. Взгляни-ка.
Он передал ей бинокль, и Лизл посмотрела вдаль. Остров Танцующих лежал примерно в шести милях отсюда, и через мощные линзы Лизл увидела два каменных изваяния, которые показывал ей Джеймс в первый день. С этой точки они выглядели еще более схожими с людьми, протягивающими руки навстречу морю, будто приглашая моряков, проплывающих мимо, в гости: совсем как мифические сирены, зазывавшие аргонавтов, что плыли за Золотым Руном. Отдав обратно бинокль, Лизл подумала, что никогда еще не ощущала такой мир в душе; такой покой и удовлетворение.
По пути Лизл заварила кофе, и они сели вместе на борту. Она чувствовала удивительное спокойствие, мечтая о целом дне впереди, который она проведет с Джеймсом, — и гадая, что ждет их на пустынном острове.
Ее размышления были прерваны Джеймсом, который положил свою руку на ее ладонь и проговорил:
— Пожалей их.
Она повернулась к нему. Красивое, умное лицо Джеймса было освещено улыбкой, и темные глаза казались сейчас почти черными.
Ее глаза задержали взгляд: они поняли друг друга. Голос ее был еле слышен:
— Почему их нужно жалеть?
— Думаю, они достойны жалости. — Джеймс посмотрел на нее долгим взглядом, а затем медленно улыбнулся той чарующей улыбкой, которая освещала все его лицо и к которой она уже начинала привыкать.
— Расскажи мне, о чем ты думаешь? О Тони?
Она оттолкнула его руку и взглянула на него недобрым, темным взглядом:
— Это нечестно!
Удивленный ее резким выпадом, Джеймс быстро выпрямился. Он поднял шутливо руки:
— Сдаюсь. Не злись, я просто полюбопытствовал.
— С чего было вспоминать о Тони? Это нечестный прием. Это коварство и лицемерие, и…
— Хорошо-хорошо, — поспешно сказал Джеймс. — Извини. Давай забудем об этом, ладно?
— Именно это я и пытаюсь сделать.
Она замолчала и взялась за кофе, почти остывший; затем откинулась на стуле и оглядела Джеймса, который молча изучал ее через стол. Он чуть-чуть усмехнулся и сказал:
— Я не хотел задевать твое самолюбие.
— Я знаю, что не хотел. Тони был последним, о ком я вспомнила бы здесь; и вдруг… не знаю отчего, но ты, не желая, вернул меня ко всему этому.
Джеймс кивнул.
— Да, понимаю. — Его вновь посетила грусть, и глаза его потемнели. — Итак, постараемся быстро сменить тему: чем ты займешься, когда окончится твой отпуск?
Лизл пожала плечами:
— Думаю, вернусь к работе.
— К работе? С Тони и всей этой толпой?.. О, прости меня, опять! Я не нарочно…