— Не слишком широкий выбор, правда? — съязвила Лизл. — Но думаю, принимая в расчет все сказанное… если ты действительно не возражаешь, Энид, — я еду на остров.
— Право гостьи. Но верни мне его в целости, — легко сказала Энид, беря под руку Джона.
— Что я говорил тебе, Хэрри, — засмеялся Джеймс. — Эти двое поладят!
— Да, ты говорил, — пробормотала Хэрри. — А наша гостья — очень талантлива.
Слова были вполне безобидны, но вызвали резкий отпор Джеймса.
— Не думаю, что ты вполне понимаешь, насколько она талантлива, Хэрри. Подожди конца пьесы.
Хэрриет Ловелл бросила на Лизл презрительный взгляд.
— Думаю, что он недалек, — ответила она.
— О, дождитесь — и увидите, на что я действительно способна, мисс Ловелл, — насмешливо заметила Лизл. — Думаю, вы будете удивлены.
Лизл проснулась ярким утром. Ханахин лежал весь в золотом сиянии, и полнейшая тишина нарушалась лишь слабым бризом да жалобным криком чаек. Поджидая Джеймса на террасе, Лизл смотрела в сторону покрытых мхом скал.
Она чувствовала себя в какой-то эйфории. Вдыхая полной грудью запахи травы и земли, Лизл ощущала примешивающийся к ним запах моря. За высокими вязами, окружавшими поместье, ей виделась туманная синева Атлантики. Лизл думала о том, как ей будет недоставать очертания этих чудных мест, когда закончится ее отпуск, и она уедет — несмотря на (неохотно вспомнила она) ненависть к ней Хэрриет Ловелл.
— Лизл! Ты готова?
Услышав голос Джеймса, она обернулась к дому. Он стоял в дверях, и ее привлекло выражение его лица. Оно было любопытствующим и нетерпеливым, и осторожным одновременно. За его спиной она увидела неясно маячившую фигуру Хэрриет; стало ясно, что у них с Джеймсом был разговор о его планах на день.
— Поехали, — сказал он, и в его голосе было явственно слышно раздражение. — Доедем до яхты, и чуть покатаемся.
Они сели в машину и долго спускались по серпантину дороги к крошечной бухте, пока не остановились у деревянной пристани. По дороге настроение Джеймса улучшилось, и, выйдя из машины, он спросил:
— Ну, и что ты о ней думаешь?
Поначалу Лизл думала, что он спрашивает о своей тетушке, но, увидя горделивый блеск его глаз, когда он указывал на бело-голубую яхту, она поняла, что он и думать о Хэрриет позабыл. Следуя за его взглядом, она почувствовала, как у нее перехватило дыхание от стройной красоты и роскоши яхты.
— Это — твоя? — с широко открытыми глазами спросила она.
— Да. Тебе нравится?
— Я подавлена.
Джеймс рассмеялся:
— Почему? Я думал, у всех людей кино есть яхты.
Лизл печально ответила:
— У меня — нет. — Глаза ее все еще не могли оторваться от этого великолепия. — Она роскошна. Как называется?