— Скажи мне, любовь моя, — попросил он.
— Почему ты так называешь меня?
— Я очень нежно отношусь к тебе. Разве это имеет значение? Я могу называть тебя возлюбленной или дорогой, но предпочитаю выражать то, что чувствую сердцем.
— Ты очень торопишься говорить такие слова.
Не обратив внимания на ее замечание, он снова настойчиво спросил:
— Скажи, почему ты кричала во сне?
— Ты считаешь меня сумасшедшей. Вероятно, это правда. — Она усмехнулась.
— Я не считаю, что ты сошла с ума, — возразил он мягко. — Но тебя действительно что-то угнетает, пусть даже в мыслях. Тебе уже снился этот кошмар?
— Да. Нет. Все начиналось просто как навязчивый сон. Но сегодня ночью сон превратился в кошмар. Я так испугалась.
— Я знаю, любовь моя, знаю, — прошептал он ей на ухо. — Ты кому-нибудь рассказывала об этом?
Линда покачала головой:
— Нет.
— Тогда расскажи мне. Когда о чем-то рассказываешь, все выглядит не так страшно. А если все держать в себе, можно, действительно, свихнуться.
— Ты, правда, хочешь услышать эту историю с самого начала?
— Да.
Повернув ее лицом к себе, он поднял ее голову. Он хотел, чтобы она смотрела на него. Его глаза светились спокойствием, и она почувствовала, что все должна рассказать ему, словно от этого зависело ее нормальное психическое состояние.
— Хорошо.
Гифф опустился на кровать, прислонившись к спинке и вытянув длинные ноги.
— Поди сюда, сядь рядом, — предложил он.
— Я только расскажу.
— Как хочешь. Просто я хотел, чтобы тебе было удобно.
Линда понимала: очень рискованно сидеть на кровати рядом с мужчиной, таким загадочным и соблазнительным, который фактически вломился к ней в дом. Но сейчас она ничего не боялась, забыв свои прежние страхи. Она верила, что он сдержит слово, защитит ее.
Может быть, в ней говорила логика и интуиция, или сны так повлияли на нее. Теперь она хотела верить только своим чувствам.
— Помнишь, мы говорили о том, что случилось со мной и Джерри во время спиритического сеанса?
— Конечно.
— Мы с Джерри каким-то образом вступили в контакт с английским офицером, который умер в 1815 году.
— Да, с Уильямом Говардом.
Линда повернулась к нему:
— У тебя действительно хорошая память.
— Надеюсь.
Нахмурившись, она отвернулась, задев его плечом. Ее удивило, что он запомнил имя, которое она назвала однажды. Он слегка обнял ее, и она продолжала:
— Около двух недель мы разговаривали с ним, он стал совершенно реальным для меня, сама не знаю почему. Вероятно, потому, что я всегда любила историю, гораздо больше, чем Джерри. Я всегда думала о нем как о моем офицере.
— Понимаю.
— Однажды вечером мы разговаривали с Уильямом, и вдруг нас кто-то или что-то прервало. Мы с Джерри почувствовали, как в комнате словно появился злой дух, который заполнил все вокруг. Мы испугались, но заговорили с ним, его звали Морд. Потом мы уже так перепугались, что не могли находиться в комнате, убежали и больше никогда не разговаривали с Уильямом.