Кто же это осмелился «вольнодумствовать»? Начальник особого отдела поясняет: «Сам Васильев характеризуется с отрицательной стороны как трус. Данные о Васильеве нами тщательно проверяются».
Вопреки утверждению К.А. Мерецкова, в эти же сентябрьские дни окончилась не только карьера, но и сама жизнь генерала К.М. Качанова. Расправившись с генералом Гончаровым, начальник ГлавПУ дал указание осудить к расстрелу и командарма-34, что военный трибунал и исполнил 26 сентября в присутствии Мехлиса. Автор располагает на этот счет свидетельством полковника в отставке М.И. Скрыгина, служившего офицером для поручений штаба Северо-Западного фронта.
Как ни цинично, но приезд столь высокой комиссии из центра на фронты почти неизменно сопровождался подобными экстраординарными мерами, иначе — по мрачной традиции тридцать седьмого года — инспектирующие рисковали уже на себя навлечь обвинения в мягкотелости. Достаточно напомнить хотя бы о комиссии Ставки ВГК во главе с В.М. Молотовым на Западный фронт в октябре 1941 г., когда угрозу расстрела, нависшую над его недавним командующим генералом И.С. Коневым, отвела лишь твердая позиция нового комфронтом генерала армии Г.К. Жукова. Здесь, на СЗФ, в жертву репутации Мехлиса и других высоких московских представителей были принесены жизни людей пусть и виновных, но вряд ли заслуживавших столь суровой участи. В любом случае их судьба не должна была зависеть от произвола даже столь высокопоставленной фигуры. В период «оттепели» Кузьма Максимович Качанов и Василий Сафронович Гончаров были посмертно реабилитированы.
Как следует из доклада уполномоченных Ставки ВГК Сталину от 24 сентября 1941 г., нелицеприятную оценку заработали некоторые командиры соединений и частей армии: «Командиры дивизий 33 стрелковой генерал-майор Железников, 262 стрелковой генерал-майор Клешнин и 54 кавалерийской полковник Вальц не справились с командованием во время операций 34 армии в августе и первой половине сентября, проявили безволие, растерянность и неумение управлять частями, в результате чего потеряли дивизии... Нами они отстранены от командования дивизиями. Считаем возможным назначить их на должности командиров полков, чтобы искупали вину»[38].
Верховному было доложено также об аресте начальника 12-го строительного управления Главгидростроя НКВД П.Г. Рыжкова и главного инженера В.Г. Андреянова, на которых возложили вину за оставление в руках противника схемы оборонительных сооружений вокруг Валдая.
С командными кадрами уполномоченные Ставки ВГК разбирались одновременно с восстановлением боеспособности частей. Путем «вычистки» тылов была сформирована 188-я стрелковая дивизия, правда, плохо вооруженная. Понимая, что этими силами валдайское направление не прикрыть, представители центра взялись за восстановление 163-й и 33-й стрелковых дивизий, в которых после минувших боев осталось всего по 500—600 человек. Для укомплектования этих соединений они 15 сентября запросили у Верховного 24 маршевые стрелковые роты с оружием, восемь маршевых специальных рот, три танковых батальона, два артполка стрелковых дивизий с материальной частью, 54 орудия калибра 45 мм, 324 станковых пулемета и другое вооружение