Как только рассвело, колонна машин, обтекаемая беженцами, встала на перекрестке полевых дорог.
Образовалась пробка.
Надрывались клаксоны, плакали дети, мычал скот.
Наташа с трудом поднялась на затекших ногах, посмотрела в зарешеченное окошко – черные платки, пестрые косынки, мятые шляпы, плоские кепки, а у самой машины – серые одинаковые лица и нагруженные узлами плечи.
Солнце тронуло кромку дальнего леса и трубы ближней деревни.
Девчонки, полулежа вдоль бортов, продолжали спать.
Санушкин, положив белесую голову на плечо Зинки, беспечно похрапывал.
Наташа открыла дверь, и тут же рыжая корова с отломанным рогом потянулась к ней мордой.
И вдруг среди ровного гула моторов жахнул взрыв.
Наташу отбросило внутрь, дверь с размаху встала на место, и посыпалось стекло.
Зинка первой, на четвереньках перескочив через Наташу, бросилась к вновь распахнувшейся двери и босиком, прикрыв голову ладонями, мимо рыжей коровы кинулась в кювет, забитый беженцами.
Грохотало минут пять, не больше.
По крыше будки стучали комья земли, стекло лениво выкрашивалось.
Наташа, цепляясь за край столика, поднялась и увидела скорчившуюся на полу Верочку – она прижималась к полосатому матрацу, крепко обхватив его руками.
Наташа опустилась на колени рядом.
Спина Верочки вздрагивала.
Дверь в очередной раз самостоятельно хлопнула, и наступила тишина.
Лишь где-то далеко, наверное, в горящей деревне, выла собака.
Верочка продолжала обнимать матрац.
Наташа разглядывала свои руки, порезанные осколками.
– Струхнули?..
Лейтенант Ремезов заглянул в проем.
– Это разве налет…
Лейтенант отряхнул гимнастерку, скрутил цигарку и долго слюнявил, прежде чем чиркнуть спичкой.
Наташа отыскала свои сапоги и выпрыгнула наружу.
Возле самой машины лежала на боку корова.
Из-под убитой скотины густо сочилась кровь.
Беженцы снова шли покорно и размеренно, протискиваясь рядом с замершими машинами.
Наташа потрогала рыжую корову за крепкий рог и, озираясь, пыталась увидеть Зинку.
Вскоре уцелевшая трусиха вернулась сама – грязная, босая, угрюмая и, не глядя на лейтенанта, спряталась в дальнем углу возле раскрытого вещмешка.
Наташа устроилась у самых дверей.
Санушкин, гад, ночью еще банку сожрал…
Отшвырнув цигарку, успокоившийся командир обошел корову.
Молчаливые люди обгоняли лейтенанта.
Появился шофер, сосущий из мятой фляжки воду.
Лейтенант вырвал у него фляжку, сделал два судорожных глотка.