– Да не канючь… Чего там… Ты у нас дезертир на законных основаниях.
– Да, дезертир! Подыхайте тут без меня под бомбами!..
– Прекрати истерику! Успокойся. Теперь тебе надо о будущем ребенке думать.
– Вот именно. Как это хорошо – пеленать младенца и подниматься ночью не по тревоге, и не на дежурство у рации, и не на пост…
– Завидую.
– Не ври, Наток! Ты же о медали мечтаешь…
– А что – вон в соседней роте шпионскую связь засекли. Так всему подразделению радистов по награде досталось.
– Ты возьми да капни в особый отдел на Верочкиного ухажера – глядь, и орден дадут за бдительность.
– Сучка ты, Зинка, все-таки, сучка!
– Гав! Гав!
Зинкино лицо, отекшее и жалкое, исказилось насмешкой и болью.
– Укушу!..
Но подруги не успели разругаться.
Из-за поворота показалась машина.
В кузове маячила одинокая фигура.
Пыль густо стелилась на обочину.
– Наток, прости, что я тебя на курсы потянула, а сама сбегаю – хочется урвать кусочек жизни, а я сумею, вот увидишь, сумею, только береги себя, может, когда-нибудь и придется свидеться, прости, ох, и смутно мне, хоть давись, – прости, да девчонки пусть на меня зла не имеют, у самих как еще сложится – неизвестно; дура я, полная дура, была бы поумней, глядишь, за Ремезова бы замуж выскочила…
Наталья Петровна, запинаясь, шла и шла вдоль бесконечного церковного забора.
В роте так никогда и не узнали, кого родила Зинка…
Наталья Петровна чувствовала, как тяжелеют с каждым шагом проклятущие бананы.
И о судьбе лейтенанта Ремезова тоже…
Шустрый лейтенантик, заменивший штрафбатника, построил отделение возле РУКа.
Был он молоденький, рыжеватый, в лихо заломленной фуражечке, и кого-то напоминал Наташе.
– Не пора ли обедать?
Настя высунулась из шеренги.
– Живот сводит.
Лейтенантик молча оценил внушительные пропорции голодной радистки, забавно покачал головой.
– Да не томите, товарищ лейтенант!
– Значит, есть приказ… Командировать одного человека на летучку. Особое задание командования у линии фронта… Ротный так и сказал: особое задание… Не знаю, кого выбрать, познакомиться как следует не успел…
– Можно мне на летучку?
Верочка сделала два шага вперед.
– Я не подведу.
Лейтенантик прошел вдоль строя, остановился перед Верочкой, и все увидели, что он чуть выше ее, да и то из-за фуражки.
– Будут другие предложения?
Командир вернулся назад и уставился неподвижными глазами на замершую Настю.
– Кто еще запишется в добровольцы?
Откуда-то появился Санушкин с котелком в вытянутых руках, но сейчас же попятился назад, прячась за машину.
– Вы, товарищ лейтенант, не думайте, что Верочка у нас робкая…